Линейные крейсера типа измаил. Линейные крейсера типа «Измаил. мм башенные установки

Войне российское Морское министерство начало пересматривать стратегию развития военного флота. Вдохновленные тем, как легко японские эскадры охватывали голову русских эскадр в Цусиме и Желтом море , авторы проекта третьего поколения дредноутов сделали ставку на быстроходность и огневую мощь, тем самым создав отечественную концепцию линейного крейсера .

В десятые годы XX века увеличение главного калибра стало основным аргументом артиллерии в противостоянии «брони и снаряда». В Англии , Японии , Америке начинают появляться корабли с калибром пушек 343 мм , 356 мм , 381 мм и более . В октябре 1911 года Морское министерство организовало конкурс проектов башенных установок, предполагалось, что каждый из будущих крейсеров будет вооружен четырьмя 356-мм трехорудийными башенными установками, со скорострельностью три залпа в минуту без учёта прицеливания . В конкурсе принимали участие пять заводов: три петербургских - Металлический , Обуховский и Путиловский , а также Общество Николаевских заводов и верфей (ОНЗиВ) и английский завод «Виккерс» . Конкурс был выигран Металлическим заводом с проектом, разработанным известным инженером А. Г. Дукельским . Механическая часть башенных установок была разработана на основе 305-мм башенных установок для линейных кораблей типа «Севастополь », для снижения веса орудие впервые устанавливалось без так называемой «рубашки», непосредственно в обойме. Тем не менее вес орудия по сравнению с 305-мм возрос с 50,7 до 83,8 тонн. Для увеличения скорости наката использовались регулятор наката и буфер наката . Крыша башни собиралась из 125-мм броневых листов, стенки башни из листов толщиной 300 мм .

12 октября 1912 года заказанные Балтийскому заводу корабли получили наименования «Измаил» и «Кинбурн» , Адмиралтейскому - «Бородино» и «Наварин» . 6 декабря , после торжественной закладки, крейсеры официально зачислили в списки флота, хотя теоретический чертёж их корпуса еще не был утвержден окончательно.

По вооружению линейные крейсера типа «Измаил» значительно превосходили современные им дредноуты и сверхдредноуты. Большинство зарубежных линейных кораблей и линейных крейсеров уступали им по количеству, калибру и весу бортового залпа вплоть до «вашингтонских» линкоров типа Rodney . Единственными соперниками по вооружению для «Измаилов» были американские «стандартные» линкоры. По защите же «Измаилы» уступали большинству современных им линкоров - их броня пробивалась на большинстве боевых дистанций уже 305-мм снарядами. Благодаря превосходству в скорости и вооружении, они могли рассчитывать только на успех в скоротечном бою или на своевременный отход. Сравнение «Измаилов» с линейными крейсерами других стран, в особенности с английскими, вообще теряет смысл - таково превосходство русских крейсеров в вооружении.

В августе 1913 г. были получены результаты натурных испытаний, полученных при расстреле «исключенного судна № 4» (бывшего броненосца «Чесма »), на котором были смонтированы элементы броневой защиты новых линкоров, и эти результаты ввергли кораблестроителей в состояние шока. Выяснилось, что броневой пояс пробивается 305-мм снарядами на дистанциях 85-90 кабельтовых - отдельные плиты вдавливались, а наружный борт «выламывался» даже в тех случаях, когда броневые плиты не пробивались; разрушался настил верхней палубы, а его осколками - и средняя. На уже строящихся «Измаилах» пришлось ограничиться усовершенствованием систем крепления броневых плит, усилением набора позади брони, внедрением 3-дюймовой деревянной подкладки под поясом и изменением развесовки горизонтальной брони на верхней и средней палубах.

К августу 1914 года готовность по массе установленного и находившегося в обработке металла корпуса составляла для «Измаила» - 43 %, «Кинбурна» - 38 %, «Бородина» - 30 % и «Наварина» - 20 %. Темпы постройки отставали от утверждённых графиков из-за опозданий в поставках материалов и отливок. Уже 22 мая 1914 г. даты спуска первых двух кораблей перенесли на октябрь того же года. С началом войны наметился срыв поставок башен главного калибра. Часть отливок и поковок, мортиры и кронштейны гребных валов, изготовлявшиеся в Германии, пришлось заказывать и без того уже перегруженным заводам Морского ведомства. Согласно утверждённым 20 декабря новым сроковым ведомостям спуск первых двух крейсеров переносился на май, вторых-на сентябрь 1915 г., а готовность к испытаниям - соответственно на май и август 1917 г., то есть с годовым опозданием против запланированных сроков.

Утром 9 июня 1915 года головной корабль серии, «Измаил», был спущен на воду. 11 июня был спущен «Бородино», а 17 октября - «Кинбурн». В соответствии с объявленной 27 июня Морским ведомством новой классификацией корабли типа «Измаил» зачислили в класс линейных крейсеров.

После спуска трех кораблей на воду строительные работы почти полностью прекратились. Только весной 1916 года все доспусковые работы по «Наварину» были срочно завершены и 27 октября 1916 г. крейсер сошел на воду.

По состоянию на 15 апреля 1917 года готовность крейсеров «Измаил», «Бородино», «Кинбурн» и «Наварин» была следующей: по корпусу, системам и устройствам - 65, 57, 52 и 50 %; по уже установленному поясному и палубному бронированию - 36, 13, 5, 2 %; механизмам - 66, 40, 22, 26,5 %, по котлам - 66, 38,4, 7,2 и 2,5 %. Срок готовности башен «Измаила» перенесли на конец 1919 года, а остальных кораблей - на следующий год. Летом 1917 г. съезд работников судостроительных заводов, постановивший продолжать постройку «Измаила» хотя бы ради обеспечения заработка, выразил пожелание о переделке остальных кораблей этого типа в коммерческие суда. В эскизных проработках намечались два варианта переоборудования: в грузовые (или нефтеналивные) пароходы грузоподъемностью по 16000 т и в нефтяные баржи (22000 т).

В конце 1917 г. Временное правительство постановило приостановить постройку ряда кораблей, в том числе серии «Измаил». В годы гражданской войны корпуса линейных крейсеров оставались у стенок заводов. 19 июля 1923 года «Бородино», «Кинбурн» и «Наварин» были исключены из списков флота, а 21 августа корабли приобрела «в целом виде» германская фирма «Альфред Кубац». 26 сентября в Петроград прибыли буксиры за «Кинбурном», а позднее - и за двумя остальными. Котлы, механизмы и другое корабельное оборудование использовалось в народном хозяйстве, частично при ремонте и модернизации оставшихся а строю боевых кораблей.

Выдвигалось несколько вариантов достройки «Измаила», в том числе переоборудования в авианосец. Этот проект возник в марте 1925 года. Предполагалось оснастить корабль мощным артиллерийским вооружением и авиагруппой в составе 12 торпедобомбовозов, 27 истребителей, 6 разведчиков, 5 артиллерийских отметчиков. Ориентировочное водоизмещение составляло 20 000-22 000 т. Проект был утвержден председателем Совнаркома А. И. Рыковым 6 июля 1925 года. Однако 16 марта 1926 года комиссия во главе с И. С. Уншлихтом остановила все работы, и «Измаил» пошел на слом.

В начале 30-х годов корпус крейсера был разобран. Часть котлов установили на линейном корабле «Гангут ». Три орудия главного калибра установили на специально спроектированные железнодорожные транспортеры; после успешных испытаний в 1932-1933 гг. их включили в состав артиллерии береговой обороны Балтийского флота. В годы блокады Ленинграда они успешно стреляли по живой силе, технике и оборонительным сооружениям гитлеровцев.

Линейные крейсера типа «Измаил», пожалуй, являются одним из самых неоднозначных проектов отечественных тяжелых боевых кораблей. А начиналось все так…

Первые броненосные крейсера послевоенной постройки создавались, в сущности, на довоенных концепциях, опыт Русско-японской войны в них был учтён минимально. Серия кораблей типа «Адмирал Макаров» строилась по образцу и подобию «Баяна» потому, что этот корабль хорошо себя проявил в боях, в то же время работы над недостатками проекта (а они имелись) не было проведено почти никакой. Что же касается «Рюрика II», то он, конечно, по конструкции кардинально отличался от довоенных броненосных крейсеров, но международный конкурс на лучший проект броненосного крейсера проводился еще в июле 1904 г., как раз тогда В.К. Витгефт повел свою эскадру на прорыв во Владивосток. А контракт на его строительства был подписан всего две недели спустя после Цусимской катастрофы. Таким образом, при создании «Рюрик II» военный опыт использовался в минимальной степени: он, конечно, уже был получен, но еще не был обобщен и проанализирован.

В 1906 г. Морской генеральный штаб (МГШ) провел опрос среди морских офицеров, каким должен быть броненосный крейсер будущего. Как это обычно происходило в таких случаях, были высказаны самые полярные мнения: от крайних, до пророческих. Так, например, капитан 2-го ранга К.И. Дефабр счел броненосный крейсер как класс корабля «совершенно бесполезным. Для эскадры он слаб, для разведок тяжел и дорог». А вот вице-адмирал К.К. Де-Ливрон уже тогда указывал, что «вероятно, тип броненосного крейсера поравняется с броненосцами, и тем и другим придется принимать участие в бою в линии совместно».

В основном же преобладало мнение, что броненосный крейсер Российскому императорскому флоту необходим. При этом большинство мнений сошлись на том, что артиллерия такого корабля должна быть максимально приближена к эскадренным броненосцам: так, в качестве главного калибра называлось 4-6 орудий 254-мм или 2-4 пушки 305-мм. При этом от броненосного крейсера ожидалась весьма высокая скорость – не ниже 23-24 узлов. Ряд офицеров, памятуя о «тихоокеанской концепции» крейсерской войны против Англии, отмечал также необходимость большой дальности хода.

Таким образом, мы можем констатировать, что в эти годы взгляды российских моряков на место и роль броненосного крейсера поразительным образом перекликались, и были очень схожи со взглядами английских моряков. Как и в Англии, в России желали получить корабль, способный действовать на океанских коммуникациях (только в Англии – с целью защиты, в России, соответственно, наоборот). Так же, как и в Англии, в России считали, что броненосный крейсер – слишком большой корабль, чтобы отказаться от его использования в генеральном сражении. Отсюда и сходное видение использования данного корабля в бою – так, лейтенант граф А.П. Капнист писал в своей записке:

«В бою броненосные крейсера образуют летучие отряды, которые стремятся усилить удар главных сил, направленный на часть эскадры противника. Они стремятся зайти ему во фланг, расположиться впереди его голов, позади его хвоста, одним словом, отряды эти играют ту роль, которую в сухопутных сражениях играет резерв».

Иными словами, броненосные крейсера виделись «быстроходным крылом» при главных силах эскадры, а для этого им требовались тяжелые пушки и высокая скорость. Уже только два этих требования вели к тому, что водоизмещение новых броненосных крейсеров должно было приблизиться к броненосцам, и понятно, что обеспечить еще и сходный с последними уровень защиты не представлялось возможным. Поэтому сильного бронирования никто и не требовал, а на вопрос, что будет, если на корабли «быстроходного крыла» «обратят свое внимание» броненосцы неприятеля отвечали (опять же, чрезвычайно сходные с британскими) рассуждениями о том, что: «Благодаря преимуществу в скорости броненосные крейсера смогут принять или не принять бой с броненосцами, и если принять, то для выгодных для себя позиции и дистанции». Вероятно, Джон Фишер сильно удивился бы, узнав, насколько широко его представления о роли броненосных крейсеров популярны в рядах российских офицеров флота.

Разумеется, после появления «Дредноута» все проекты пришлось зачеркнуть и начинать с нуля: и вот, 18 марта 1907 г. были определены ТТХ броненосного крейсера дредноутной эпохи. Глядя на них, мы увидим очень большое сходство с британским «Инвинсиблом», но не следует видеть в этом «обезьянничание», потому что сходные взгляды на концепцию броненосных крейсеров и должны были породить сходные проекты.

Строго говоря, русский броненосный крейсер должен был стать чуть лучше британских «Инвинсиблов» и «Индефатигеблов». Его вооружение должны были составить те же 8 305-мм орудий, но речь шла об отечественных 52-калиберных «обуховках», превосходивших по своим боевым качествам британские 45 и 50-калиберные двенадцатидюймовые пушки. Противоминный калибр, как и у англичан, был представлен 16*102-мм орудиями. Скорость должна была составить 25 узлов, то есть на пол-узла ниже, чем у англичан, а вот защита оказалась несколько сильнее.

Правда, главный броневой пояс имел толщину всего 152 мм, как и у английских линейных крейсеров, но кроме него предполагались также второй и третий бронепояса толщиной 76,2 мм (у британцев не было никаких). Кроме того, хотя это в источниках не говорится прямо, но в отечественном кораблестроении после русско-японской войны возобладало мнение о необходимости полного бронирования ватерлинии: скорее всего, оконечности русского броненосного крейсера предполагалось защитить броней, в то время как у «Инвинсиблов» корма за цитаделью защищалась только карапасной бронепалубой. Горизонтальное бронирование у русского корабля было почти одинаковым: главная бронепалуба составляла те же скосы 50,8 мм, в горизонтальной части имела только 31,7 мм (у британцев – 38 мм), но верхняя палуба достигала 44,1 мм (у англичан - 25,4 мм). Таким образом совокупная горизонтальная защита должна была составить у русского крейсера 75,8 мм, а у английского была 64 мм. Главная броневая палуба русского корабля была тоньше, но вражеский снаряд, поразивший борт под верхней палубой должен был пробить сперва 76,2 мм пояс, а у английского корабля – ничего. Защита артиллерии у русского броненосного крейсера предполагалась сильнее – 254 мм башни и барбеты против 178 мм брони англичан, боевая рубка 305 мм против 254 мм.

Таким образом мы видим, что для русского корабля предполагалась несколько лучшая защита, чем была у британского, но в целом и она не могла сколько-то уверенно противостоять снарядам 280-305 мм (за исключением рубки и башен/барбетов главного калибра). Что до скорости, то она определялась 25 узлов – на пол-узла меньше, чем у англичан.

Впрочем, все эти достоинства и недостатки остались на бумаге: нехватка денежных средств в Российской империи препятствовала даже закладке дредноутов, основной силы флота, что уж там мечтать о линейных крейсерах (линейными их в отечественном флоте стали называть только в 1915 г, но, поскольку по сути своей начиная с 1907 г., мы проектировали и строили именно линейные крейсера, то в дальнейшем будем так их и называть). Шли годы, и, конечно, указанные выше ТТХ вскоре уже не выглядели достаточным, поэтому в 1909 г. подверглись существенной корректировке.

К этому времени назначением линейного крейсера уже считалась служба при эскадре, а основными задачами виделись «глубокая разведка» и «охват головы неприятеля». Как ни странно, но в России, буквально за какие-то пару лет, военно-морская мысль перешла от британской концепции строительства линейных крейсеров к германской, согласно которой корабли данного класса в первую очередь являлись "быстроходным крылом" при эскадре. Хотя правильнее, наверно, все же было бы говорить о некоем промежуточном варианте, потому что действия на коммуникациях продолжали ставиться «в задачник» русским линейным крейсерам: просто они уже не считались основными и ими, если что, можно было бы и пожертвовать. При этом, определив «эскадренную» роль линейных крейсеров, отечественная военная наука не замедлила с совершенно правильным выводом: раз кораблям данного класса придется сражаться с линкорами противника, то и защищать их следует на уровне линкоров. При этом, в отличие от германского флота, в 1909 г считалось возможным пожертвовать количеством орудий, но не их калибром, то есть линейные крейсера должны были получать такие же пушки, что и линкоры, только в меньшем количестве. Таким образом, отечественные адмиралы вплотную подошли к концепции быстроходного линейного корабля, и тем самым едва не оказались впереди планеты всей, если бы…

Если бы не одна крайне досадная ошибка, ставшая ключевой при определении защиты наших тяжелых артиллерийских кораблей.

Несмотря на то, что работы по созданию 305-мм/52 артсистемы шли вовсю, и несмотря на то, что ее мощь куда как превосходила возможности старых 305-мм/40 орудий времен русско-японской войны, похоже, что истинные возможности нового поколения двенадцатидюймовых артсистем ни в МГШ, ни в МТК не осознавались. Ничем иным невозможно объяснить того, что при проектировании линейного крейсера полагали необходимым защитить его от воздействия 305-мм снарядов на дистанциях 40-60 кабельтов, и... при этом полагали для этого достаточным броневой пояс всего лишь 190-мм толщины, при наличии 50 мм бронеперегородки за ним! Впрочем, приведенное выше условие являлось минимальным, а вообще было поставлено требование защитить линейные крейсера на уровне дредноутов – вот только толщина главного броневого пояса «Севастополей» должна была составить всего 225 мм.

В общем, следующая итерация проекта выглядела так – сперва МГШ решил поднять скорость до 28 узлов, разрешив увеличить водоизмещение до 25 000 т (больше, чем у линкора!), при этом убрав одну трехорудийную башню 305-мм орудий (то есть вооружение корабля должно было составить 9 305-мм пушек в трех трехорудийных башнях), при этом противоминная артиллерия и броневая защита должна была дублировать таковую у дредноутов типа «Севастополь». То есть фактически предлагалось русское понимание быстроходного линкора (увы, с его недостатком защиты), но МТК все же счел такое новаторство чрезмерным и снизил требуемую скорость до 25 узлов, а водоизмещение – до 23 000 т. Опять же, концептуально это было вполне достойное решение – строить линейный крейсер равного с линкором размера и бронезащиты, и с пушками того же калибра, но за счет уменьшения количества стволов увеличить скорость. Подобная концепция, пожалуй, даже превосходила собой ту, под влиянием которой создавался «Дерфлингер» (все-таки у него было уменьшено не только количество орудий главного калибра, но и толщина брони в сравнении с современными ему линкорами), но слабое бронирование отечественных линкоров, унаследованное линейными крейсерами, портило все.

В итоге мы пришли к кораблю, который при абсолютно правильной теоретической концепции… оказался чрезвычайно близок к британским линейным крейсерам типа «Лайон». Наиболее показательным в этом отношении являлся проект инженера И.А. Гаврилова.

Водоизмещение корабля должно было составить 26 100 т., энергетическая установка номинальной мощностью 72 500 л.с. должна была сообщить скорость – 28 узлов, на форсаже – 30 узлов. Главный калибр был представлен десятью 305-мм/52 орудиями, размещенных линейно-возвышенно в трех и двухорудийных башнях. При этом Гаврилов предпочел бы использовать 356-мм пушки, но не располагал их весовыми данными, однако, по его представлениям, была возможна замена 10*305-мм на 8*356-мм без увеличения водоизмещения. Толщина брони рубки, башен и барбетов, по всей видимости, составляла 254, 254 и 203 мм соответственно. Но бронепояс корабля имел всего 203 мм толщины, а дальность хода при экономической скорости 13 узлов составляла 4 100 миль. Обращает на себя внимание не слишком океанская дальность хода этого корабля, но тут уже было ничего не поделать – любые попытки увеличить ее влекли за собой серьезнейший рост водоизмещения.

В принципе, конкретно для 1910 г это был достаточно неплохой проект, особенно при замене двенадцатидюймовых пушек на 356-мм. На выходе получился бы эдакий русский «Конго», при том что сами англичане считали последний превосходящим «Лайоны», а «Лайоны», в свою очередь, все же имели определенное преимущество над германскими «280-мм» линейными крейсерами, включая даже «Зейдлиц». Но, конечно, слабая броневая защита оставалась серьезнейшим недостатком этого корабля.

Интерес представляют планы относительно энергетической установки будущих кораблей. В этом отношении МТК 10 января 1911 г рекомендовал проектантам выполнять ее в трех вариантах:

1. С паровыми турбинами;

2. Комбинированную, с паровыми турбинами и дизелями;

3. И, наконец, чисто дизельную.

Столь странный «дизельный оптимизм» происходил в том числе и в силу наличия у МТК информации, «что Коломенский завод заканчивает изготовление такового [двигателя] с мощностью по 1000 л.с. на цилиндр». Черный юмор ситуации заключается в том, что и сегодня, спустя почти 108 лет после описываемых событий, Коломенский завод так и не освоил производство надежных дизелей для надводных боевых кораблей (что, собственно, и стало причиной для заказа дизелей для кораблей, строящихся в рамках ГПВ 2011-2020 в Германии, фирме MTU). Впрочем, и тогда надежды на «дизелизацию» линейных крейсеров связывались не только с Коломной – по другим данным «Блом унд Фосс» способна была поставить двигатели с мощностью 2 500 л.с. на цилиндр. Здесь, надо сказать, пожелания моряков России совпадали с их германскими коллегами – тот же А. Тирпиц полагал, что оснащение немецких линейных крейсеров дизелями – дело самого ближайшего будущего.

Интересно, что, хотя международного конкурса не объявляли, тем не менее желаемые ТТХ линейного крейсера каким-то образом стали общеизвестны. Свои проекты предложили кампании: германская «Блом унд Фосс» и британская «Виккерс». Немцы предлагали корабль в 26 420 т с 8*305-мм и скоростью в 30 узлов при мощности ЭУ 95 000 л.с.. Англичане – водоизмещением в 29 000 т, 28 уз, при восьми 343-356-мм и бронепоясе 203 мм.

Однако решение о строительстве броненосных крейсеров еще не было принято: с учетом того, что «Программу усиленного судостроения Балтийского флота на 1911-1915 гг.» было необходимо согласовать не только с Государем, но и с Государственной думой (последнее было заведомо не быстро), 1911 г должен был уйти впустую – кораблей в этом году заложить уже не успевали. Соответственно, появилось время на совершенствование проекта.

18 июня 1911 г И.К. Григорович утвердил уточненное «Задание на проектирование броненосных крейсеров для Балтийского моря», согласно которому многие характеристики корабля получили существенное уточнение: так, например, главный калибр корабля был определен в 9*356-мм орудий в трех башнях, расположенных в диаметральной плоскости корабля. Противоминный калибр усилили до 24 130-мм орудий, которые требовалось разместить в казематах. Основу защиты составлял 250-254 мм бронепояс высотой не менее 5 м, в оконечностях (за пределами цитадели к форштевню и ахтерштевню) утоньшающийся до 125-127 мм, при этом за ним располагалась 50 мм бронепереборка и скосы той же толщины. Цитадель должна была замыкаться 250 мм траверзом. Над главным бронепоясом, которому следовало защищать машинные, котельные отделения, а также подбашенных отделений всех трех башен главного калибра, должен был располагаться верхний бронепояс, толщиной 125 мм, доходящий до верхней палубы, при этом в нос он мог идти до форштевня, а вот корму от цитадели разрешалось им не бронировать. Бронирование рубки – 305 мм, башен – 305 мм, а лоб башен должен был составить даже 356 мм, а крыш – 127 мм, толщина барбетов устанавливалась 275 мм. Последняя считалась «по совокупнсти», то есть над верхней палубой, где отсутствовала всякая дополнительная защита, толщина составляла 275 мм, ниже, за 125 мм верхним бронепоясом – 152 мм и т.д. Бронирование палуб было несколько необычным – горизонтальная часть нижней палубы (от которой отходили скосы к бронепоясу) не бронировалась вовсе и имела только 12,5 мм мм стальной настил, средняя палуба должна была иметь 25 мм, верхняя палуба – не менее 37,5 мм.

Требования к скорости несколько понизили – решено было удовольствоваться 26,5 уз., но не нужно забывать, что это скорость при номинальной мощности машин, то есть без их форсирования.

А затем был устроен международный конкурс проектов: указанное «Задание на проектирование броненосных крейсеров для Балтийского моря»» 11 августа 1911 г было разослано шести российским и семнадцати зарубежным судостроительным предприятиям. Отклик был очень оживленным: множество компаний проявило интерес к столь «вкусному» заказу. В итоге на конкурс было представлено столь большое количество проектов, что их детальное описание потребует от нас целого цикла статей, так что мы ограничимся самыми общими сведениями.

В целом фирмы-судостроители постарались честно уложиться в требования, хотя определенные отклонения от «Задания» в отдельных проектах все-таки были. Самым крупным оказался проект британской компании «Вильям Бэрдмор К» - в сопроводительном письме они сообщили, что корабль, желаемых русским Морским министерством характеристик будет иметь нормальное водоизмещение в 36 500 т., что заведомо нерационально, поскольку ни одна держава не строит и даже не собирается закладывать кораблей подобного водоизмещения. Фирма указала также, что британский линейный крейсер с 8 343-мм орудиями имеет только 27 500 т водоизмещения, и что нет смысла создавать корабль на одну пушку сильнее и на 9 000 т тяжелее, поэтому ограничилась отправкой эскизного проекта. И, одновременно, представила также облегченный вариант крейсера на 9*305-мм водоизмещением в 29 500 т. Самым маленьким (из реалистичных) вариантов был проект германской «Блом унд Фосс» - всего 27 311 т., но от него отказались, так как подобное могло быть достигнуто только при применении паровых котлов, использовавшихся в германском флоте. Кстати, «Блом унд Фосс» стала лидером и в номинации самой «плодовитой» фирмы – ее специалисты подготовили аж 11 вариантов линейного крейсера с вооружением из 9-10 356-мм орудий и водоизмещением до 34 098 т.

Разумеется, было много инициативных проектов. Так, например, Балтийский завод предложил чисто дизельный корабль, в этом случае, по мнению специалистов завода, водоизмещение линейного крейсера составило бы всего 24 140 т (надо сказать, просто феерический оптимизм).

А вот самым «всемогучим» из представленных проектов было творение инженера-механика А.Ф. Бушуева, который умудрился в корабль водоизмещением в 30 000 т впихнуть аж 15*356-мм орудий – опять же, за счет применения дизелей.

При отборе проектов, помимо обычных в подобных случаях критериев (проработанность, точность расчетов, реалистичность и т.д.) МТК учитывал также мореходность, которую измерял по наличию и высоте полубака, а также всенепременное расположение артиллерии в диаметральной плоскости. Надо сказать, что на конкурс было прислано достаточно проектов с линейно-возвышенным расположением артиллерии (хотя классического варианта – две линейно-возвышенных в носу и одна – в корме не представил никто). Но их отметали сразу по причине того, что согласно отечественным воззрениям подобное размещение снижает живучесть корабля. А ведь у тех же немцев был весьма интересный проект десятипушечного корабля с линейно-возвышенным расположением четырех башен (трехорудийные в оконечностях, двухорудийные – возвышены над ними).

По итогам конкурса наилучшим был признан проект №6 Адмиралтейского судостроительного завода водоизмещением 29 350 т. (впрочем, по мере проработки, его водоизмещение довольно быстро достигло 30 000 т). Данный корабль отвечал требованиям «Задания» практически полностью, как в части вооружения, так и по защите и скорости.

Вне всякого сомнения, вариант №6 для 1911 г следует считать весьма удачным для линейного крейсера. С точки зрения защиты этот корабль находился в промежуточном состоянии между британскими и германскими линейными крейсерами, при этом предполагаемая на нем броня вполне подходила для защиты против германских 305-мм орудий – защита не была абсолютной, но вспомним, что на реальных дистанциях боя германские снаряды этого калибра «через раз» справлялись даже с 229 мм бронеплитами британских линейных крейсеров. Тут же им противостояла 250 мм броня с 50 мм переборкой за ней. Кроме того, у британских кораблей 229 мм броней защищались только котельные и машинные отделения (и третья башня), а борт напротив прочих башен имел всего только 127-152 мм. Высота русского бронепояса также превосходила британский. Защита артиллерии (305-356 мм башни при 275 мм барбете) превзошли таковую даже у «Дерфлингера». (270 и 260 мм соответственно). Горизонтальная защита русского проекта была довольно слабой, ну так и у британских и германских линейных крейсеров она совершенно не поражала воображения, тут можно говорить о примерном паритете.

Таким образом, хотя проект №6 вовсе не был неуязвим для 305-мм снарядов, все же «расковырять» его ими было бы очень нелегко. Качественные бронебойные 343-мм снаряды достаточно легко справились бы с 250 мм бортовой броней, но они у англичан появились только к концу войны, а против полубронебойных 343-мм снарядов типа тех, что применялись в Ютланде, русская защита была вполне хороша. В то же время вооружение русского линейного крейсера – девять 356-мм пушек превосходило таковое не только у германских, но и у английских «собратьев», а разработке качественных бронебойных боеприпасов в русском флоте после Цусимы придавали особое внимание. Даже превосходная во всяком отношении защита «Дерфлингера» вполне могла быть ими пробита. При этом русский крейсер вовсе не был тихоходом, по скорости он вполне соответствовал бы если не британским, то германским линейным крейсерам.

Таким образом, Морское министерство действительно вплотную подошло к созданию «неимеющегоаналоговвмире» линейного крейсера – по совокупности боевых характеристик он опережал бы и британский «Конго», и «Дерфлингер», и «Тайгер», но… проектирование первых кораблей этого класса в России только начиналось.

Продолжение следует…

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

История создания

356-мм башенные установки

История строительства

Конструкция

Примечания / С предисловием М. Павловича.. - Москва: Государственное военное издательство, 1926. - 272 с.

Шацилло К. Ф. Последняя военно-морская программа царского правительства // Отечественная история. - 1994. - № 2 . - С. 161-165 .

Лине́йные крейсера́ ти́па «Измаи́л» - тип российских линейных крейсеров первой четверти XX века .

Энциклопедичный YouTube

1 / 1

✪ Российский императорский флот накануне Первой мировой войны

Субтитры

История создания

Линейные крейсера должны были использоваться в составе быстроходного отряда главных сил в эскадренном бою. Им отводилась роль свободно маневрирующей силы, способной осуществлять глубокую тактическую разведку и охват головы эскадры противника. Распоряжением от 23 октября 1907 г. Совет министров ввел в действие «Положение о составе и подразделении флота», согласно которому «оперативно-способная эскадра» российского флота должна была состоять из восьми линейных кораблей, четырех броненосных, девяти легких крейсеров и 36 эскадренных миноносцев. Задача создания такой эскадры выдвигалась как первоочередная в разработанном Морским генеральным штабом проекте «Программы развития морских вооруженных сил России на 1909-1919 гг.»

356-мм башенные установки

В десятые годы XX века увеличение главного калибра стало основным аргументом артиллерии в противостоянии «брони и снаряда». В Англии , Японии , Америке начинают появляться корабли с калибром пушек 343 мм , 356 мм , 381 мм и более . В октябре 1911 года Морское министерство организовало конкурс проектов башенных установок, предполагалось, что каждый из будущих крейсеров будет вооружен четырьмя 356-мм трехорудийными башенными установками, со скорострельностью три залпа в минуту без учета прицеливания . В конкурсе принимали участие пять заводов: три петербургских - Металлический , Обуховский и Путиловский , а также Общество Николаевских заводов и верфей (ОНЗиВ) и английский завод "Виккерс" . Конкурс был выигран Металлическим заводом с проектом, разработанным известным инженером А. Г. Дукельским . Механическая часть башенных установок была разработана на основе 305-мм башенных установок для линейных кораблей типа "Севастополь ", для снижения веса орудие впервые устанавливалось без так называемой «рубашки», непосредственно в обойме. Тем не менее вес орудия по сравнению с 305-мм возрос с 50,7 до 83,8 тонн. Для увеличения скорости наката использовались регулятор наката и буфер наката . Крыша башни собиралась из 125-мм броневых листов, стенки башни из листов толщиной 300 мм .

История строительства

Конструкция

Правительственным распоряжением от 23 октября 1907 г. Совет министров объявил «Положение о составе и подразделении флота», согласно которому «оперативно-способная эскадра» русского флота должна состоять из восьми линейных кораблей, четырех броненосных, девяти легких крейсеров и 36 эскадренных миноносцев. Задача создания такой эскадры выдвигалась как первоочередная в разработанном Морским генеральным штабом проекте «Программы развития морских вооруженных сил России на 1909-1919 гг.». В эскадренном бою броненосным крейсерам отводилась роль свободно маневрирующей силы, способной осуществлять «глубокую разведку» и «охват головы» эскадры противника - тактический прием, извлеченный из опыта русско-японской войны.

К 1910 г. в составе морских сил Балтийского моря заканчивалось формирование бригады линейных кораблей - «Слава» и «Цесаревич» прошли модернизацию, завершалась постройка «Андрея Первозванного» и «Императора Павла I»; кроме того, строились четыре линейных корабля-дредноута типа «Севастополь» для укомплектования другой бригады. МГШ предпринял шаги к разработке заданий на проектирование броненосных и легких крейсеров, эскадренных миноносцев, необходимых для доведения боевой эскадры Балтийского флота до полного состава.

15 мая 1910 г. морской министр С. А. Воеводский утвердил составленные МГШ «Задания для выработки элементов для проектирования броненосных крейсеров», определявшие их назначение, а также желательные направления развития тактико-технических элементов. Выдвигались требования «одновидности» с линейными кораблями типа «Севастополь», ледокольного образования форштевня, ограничения осадки (не более 8,8 м). Нижний предел скорости полного хода устанавливался 28, а при форсировании котлов - 30 уз, район плавания определялся нормальным запасом топлива на 48 ч при 28 уз. Главная артиллерия - не слабее, чем у линейных кораблей: восемь или более 305-356-мм орудий с углом возвышения 35° и возможно большими горизонтальными углами обстрела, противоминная - двадцать четыре 102-мм орудия, минное вооружение - шесть бортовых подводных аппаратов. Бронирование борта по ватерлинии должно было обеспечивать не только живучесть и остойчивость, но и сохранение хода при попаданиях 305-мм снарядов на дистанции «решительного» боя (40-60 кабельтовых), т. е. не менее 190 мм вместе с противоминной переборкой (50 мм). Толщина вертикальной брони боевых рубок и башен определялась не менее 254, их крыш-102, верхней броневой палубы - 45, нижней - 32, в горизонтальной части и на скосах-51 мм. Внутреннее размещение, трюмные системы, снабжение противопожарными и водоотливными средствами должны были отвечать сохранению крейсером наибольшей боевой живучести.

В мае 1910 г. Морской технический комитет приступил к разработке «элементов для проектирования броненосных крейсеров». Первые прикидки показали, что при минимальном вооружении (восемь 305-мм орудий) водоизмещение кораблей составит 28000 т, главные размерения 204 х 27 х 8,8 м, заданная скорость (28 уз) потребует форсировки котлов и мощности турбин 80 000 л. с. (удельная масса энергетической установки 67 кг/л. с.). С увеличением калибра и числа орудий размеры крейсера значительно увеличивались. Некоторые пункты задания оказались вообще невыполнимыми, поэтому 24 декабря 1910 г. они были скорректированы в сторону снижения: район плавания уменьшен вдвое, угол возвышения орудий - до 25°.

Утвержденная 22 апреля 1911 г. «Программа усиленного судостроения Балтийского флота на 1911 - 1915 гг.» предусматривала постройку четырех броненосных крейсеров и ряда других кораблей. Морской министр вице-адмирал И. К. Григорович потребовал от МГШ и МТК «принять все меры к скорейшему обоснованному подсчету усиленной программы, считая ее с 1912 г.». Разработка заданий на проектирование новых кораблей вступила в завершающую фазу, причем велась она в соответствии с принятым 21 мая 1911 г. новым «Положением о порядке составления и утверждения проектов кораблей и о выполнении этих проектов».

13 июня 1911 г. И. К. Григорович утвердил уточненное «Задание на проектирование броненосных крейсеров для Балтийского моря»; окончательно устанавливалась скорость полного хода - 26,5 уз, при которой нормальный запас топлива рассчитывался на 24, а полный - на 72 ч плавания. Существенно менялось артиллерийское вооружение: три трехорудийные 356-мм башни главного калибра располагались равномерно по длине корабля, противоминную артиллерию составляли двадцать четыре 130-мм орудия в казематах, предусматривалось не менее четырех 63-мм пушек «против воздушных шаров и аэропланов». Поясная броня но ватерлинии усиливалась до 254 мм в средней части и 127 в оконечностях (с сохранением внутренней переборки); верхний пояс - 127 мм в районе казематов и 76 в носу, в корме же «может совершенно отсутствовать», толщина стенок боевых рубок и башен увеличивалась до 305, их крыш - до 127, а лобовой брони башен - даже до 356 мм. Впервые в практике отечественного судостроения признавалось желательным «иметь приспособление для автоматического переливания водяного груза с борта на борт», т. е. пассивные успокоители качки.

В соответствии с этим заданием специалисты МТК разработали «Технические условия для проектирования броненосных крейсеров...» по корпусу, артиллерии, минной части, электротехнике и механизмам, согласованные с МГШ и одобренные 9 августа 1711 г. Пункты задания на проектирование конкретизировались. Кроме того, технические условия содержали вместе с тем и ряд новых положений: определялись, например, нормативные показатели для расчетов общей продольной прочности корпуса, допустимые пределы начальной поперечной метацентрической высоты (1,7-2,1 м), производительность водоотливных гидротурбин; по электротехнике предусматривалась установка четырех турбогенераторов трехфазного тока (напряжение 225 В, мощность по 320 кВт) и четырёх дизельгенераторов (по 165 кВт); по части артиллерии уточнялись горизонтальные углы обстрела, требования к хранению и системам подачи боеприпасов, максимально допустимой температуре в погребах (25 °С); артиллерийское вооружение дополнялось четырьмя 47-мм салютными пушками, таким же количеством пулеметов и шестью 100-мм учебными стволами.

Технические условия для проектирования механизмов и котлов давали заводам довольно широкий выбор типов турбин и вариантов их размещения; скорость экономического хода устанавливалась 14 уз, мощность турбин заднего хода рассчитывалась из условия остановки корабля с полного переднего на расстоянии шести длин корпуса. Котлы рекомендовались водотрубные, треугольного типа, системы Ярроу «модели английского адмиралтейства, с последними усовершенствованиями»; однако допускалось использование других систем, предусматривавших одновременное сжигание угля и нефти (смешанное отопление). Оговаривались и условия обеспечения полной скорости - работа 3/4 всех котлов при напряжении поверхности нагрева не более 200 кг угля на 1 м2 колосниковой решетки в час или эквивалентного количества нефти, по условиям живучести следовало иметь не менее четырех независимых групп котлов. Впервые выдвигался фактор взаимозаменяемости однотипных главных и вспомогательных механизмов, валов, гребных винтов, фланцев труб и арматуры, что требовало их изготовления по шаблонам и калибрам; порядок проведения испытаний механизмов и котлов также определялся заранее.

26 августа 1911 г. Морское министерство разослало шести русским и семнадцати наиболее известным иностранным судостроительным предприятиям предложения о представлении на конкурс через шесть недель эскизных проектов броненосных крейсеров согласно прилагавшимся требованиям» по просьбе некоторых участников этот срок продлили до 7 ноября. Первыми отозвались семь заводов - Балтийский, Адмиралтейский, Путиловский, германский «Вулкан» (соответственно шесть, семь, девять, два варианта), а также три английские фирмы («Джон Браун», «Виккерс» и «Бэрдмор»), проекты которых подробно не рассматривались, так как не отвечали тем или иным требованиям. Принятые к рассмотрению проекты отличались большим разнообразием как по вооружению и бронированию, так и энергетическим установкам: 305- и 356-мм артиллерия главного калибра, три - четыре трехорудийные башни, двадцать - двадцать четыре 130-мм орудия, от пятнадцати до сорока восьми котлов, два - четыре гребных вала.

В ходе обсуждения проектов представители МГШ решительно отклоняли варианты с линейно-возвышенным расположением башен, считая сосредоточение главной артиллерии в оконечностях недостатком с точки зрения ее живучести. Предпочтительнее оказался вариант № 6 Адмиралтейского завода с тремя трехорудийными башнями, наиболее отвечавший всем требованиям. В ходе конкурса появилась заманчивая перспектива добавить четвертую башню, чтобы получить корабль с двенадцатью 356-мм орудиями, самыми мощными по тем временам. Эта идея получила горячую поддержку артиллерийского отдела ГУК, но ее осуществление вело к удорожанию постройки. Между тем, «Закон об определении стоимости постройки судов военного флота», утвержденный 23 июня 1912 г., строго фиксировал средства, отпущенные на реализацию «Программы усиленного судостроения Балтийского флота в 1912-1916 гг.». На постройку четырех броненосных крейсеров выделялось немногим более 182 млн. руб., требовать большего И. К. Григорович уже не мог, поэтому на заседании Государственной думы 6 мая 1912 г. он обещал, что «... в течение пяти лет никаких дополнительных требований со стороны Морского министерства предъявлено не будет».

Увлекшись идеей «четырехбашепного» проекта, МГШ поддержал предложенный Путиловским заводом в мае 1912 г. «вариант XVII проекта 707», разработанный германской фирмой «Блом унд Фосс». Однако 12 мая Технический совет ГУК отклонил его, как не отвечавший основным требованиям русского судостроения по корпусной и механической части. Совет постановил поручить окончательную разработку эскизного проекта Адмиралтейскому и Балтийскому заводам, хотя победу в конкурсе одержал первый из них. Следствием такого решения явилась острая конкурентная борьба, в которой каждый завод представлял очередной вариант чем-то лучший другого, в результате чего сроки начала постройки кораблей все отодвигались.

4 июля 1912 г. Технический совет ГУК рассмотрел трехбашенные проекты обоих заводов, а 6 июля и четырехбашенные. На следующий день морской министр по докладу начальника ГУК контр-адмирала П. П. Муравьева принял решение о дальнейшей разработке Адмиралтейским и Балтийским заводами четырехбашенного варианта, но лишь при условии, что стоимость постройки не выйдет за пределы ассигнованной суммы. Категоричность этого приказания заставила пойти на некоторые уступки - скорость форсированного хода уменьшалась на 1 уз (27,5), толщина главного броневого пояса - на 12 мм (242). Тем не менее избежать удорожания не удалось. Недостающую сумму (28 млн. руб.) взяли из кредитов, отпущенных на постройку легких крейсеров типа «Светлана», для которых И. К. Григорович решил ограничиться скоростью 29,5 уз, «дабы вместиться в отпущенные кредиты, урвав сколь возможно от легких крейсеров для броненосных».

Уже к концу июля 1912 г. заводы подготовили откорректированные проекты, лучшим из которых в вопросах обеспечения продольной прочности оказался, по оценке кораблестроительного отдела ГУК, адмиралтейский; МГШ признал его преимущества и по бронированию: протяженность главного броневого пояса толщиной 242 мм (окончательно 237,5) на семь шпаций (8,4 м) больше, толщина в оконечностях 127 мм вместо 114 в проекте Балтийского завода. По расположению противоминной артиллерии (восемь орудий на верхней палубе), котлов и механизмов первенствовал также Адмиралтейский завод, а по размещению погребов боеприпасов и центральных постов управления артиллерийским огнем - Балтийский.

27 июля Технический совет ГУК предложил обоим заводам разработать «общий проект», чертежи которого морской министр утвердил 4 августа 1912 г. И все-таки спешка привела к ряду отступлений от «Положения о составлении проектов судов». Некоторым оправданием может служить утверждение законодательным порядком «Программы усиленного судостроения», в соответствии с которой 5 сентября 1912 г. ГУК выдал Адмиралтейскому и Балтийскому заводам наряды на постройку броненосных крейсеров (по два каждому) со сроками готовности к испытаниям двух первых 1 июля, вторых - 1 сентября 1916 г. В отмеченной премией работе по проектированию этих кораблей участвовали наряду с корифеями отечественной кораблестроительной науки тогда еще молодые инженеры П. Ф. Папкович, А. И. Балкашнн, Ю. А. Шиманский, ставшие впоследствии ведущими советскими учеными-кораблестроителями.

13 августа 1912 г. ГУК дал указания Адмиралтейскому и Балтийскому заводам начать разработку детальных чертежей броненосных крейсеров, «дабы иметь возможность немедленно приступить к закладке и постройке их». Разбивку корпусов на плазе начали в конце сентября по предварительному теоретическому чертежу Балтийского завода для кораблей водоизмещением 32 300 т. В ходе детального проектирования выяснилась необходимость увеличить нагрузку на 200 т, что, по мнению специалистов, не могло существенно отразиться на расчете мощности главных механизмов.

12 октября 1912 г. заказанные Балтийскому заводу корабли получили наименования «Измаил» и «Кинбурн», Адмиралтейскому - «Бородино» и «Наварин», а вся серия - типа «Измаил». 6 декабря после торжественной закладки крейсеры официально зачислили в списки флота, хотя теоретический чертеж их корпуса еще не был утвержден окончательно. Реконструкция Опытового бассейна, начатая в 1910 г., затягивалась, так как новую буксировочную тележку с электромотором забраковали и вернули для переделки заводу-изготовителю. Поэтому ГУК разрешил испытать изготовленную по теоретическому чертежу Адмиралтейского завода модель в Бремерхафене (Германия). Однако сравнение полученной там «диаграммы эффективных сил» с результатами испытаний в Петербурге дало для скорости 26,5 уз разницу в 5%. Для выяснения этого вопроса в Бремерхафен командировали корабельного инженера подпоручика В. И. Юркевича (впоследствии - автор обводов корпуса пассажирского лайнера «Нормандия»). Из его обстоятельного доклада выяснилось, что расхождение не зависело от методики испытаний или погрешности приборов; это подтвердил и заведовавший в то время Опытовым бассейном Морского ведомства профессор корабельный инженер И. Г. Бубнов; причина объяснялась разницей принятой заводами ширины корпуса (1.1 см), а следовательно, водоизмещения и площади погруженной поверхности корпуса более чем на 1 %. В письме начальнику ГУК Иван Григорьевич разъяснил, что для расчета валовой мощности механизмов, необходимой для движения корабля с заданной скоростью, требовалось помимо полученной на модели буксировочной (эффективной) мощности знать еще и величину пропульсивного коэффициента, зависящую от условий работы гребных винтов и определяемую во время ходовых испытаний. Таким опытом отечественное кораблестроение тогда еще не располагало, поэтому вплоть до создания первых турбинных линкоров типа «Петропавловск» (1914 г.) приходилось пользоваться иностранными данными.

В процессе детальной разработки проекта между заводами возникли трения, вызванные различием их производственных мощностей, другими вопросами. Законом «Об определении стоимости постройки новых судов» предусматривались кредиты на расширение предприятий Морского ведомства, занятых реализацией этой программы. Так, Балтийскому заводу ассигновали 5,7, Адмиралтейскому-1,76, Обуховскому (основному поставщику орудий и башен)-3,175 млн. руб. Увеличение на 9500 т водоизмещения и длины со 181 до 222 м броненосных крейсеров по сравнению со строившимися линкорами потребовало значительной реконструкции стапелей; на Балтийском заводе она завершилась в основном весной 1913 г., на Адмиралтейском-только к осени. А еще раньше (23 января) Технический совет ГУК, несмотря на ходатайство администрации первого из них выпускать рабочие чертежи самостоятельно, решил, что «для пользы и успешного хода постройки, а также для полного однообразия судов... не только необходима совместная разработка чертежей по корпусам и механизмам, но и одновременный заказ главных материалов по одним ведомостям».

Заключив контракты с частными предприятиями, ГУК в течение 1913 г. выдавал наряды на поставку всего необходимого казенным заводам. Броневые плиты для трех кораблей изготавливал Ижорский завод, а для четвертого («Наварина») - Никополь-Мариупольский. Лучший конкурсный проект башен главного калибра представил петербургский Металлический завод, но из-за того, что он затребовал непомерно высокую цену, в заказ кроме него включили еще три - Обуховский, Николаевский и Путиловский. Изготовление орудий поручили и без того загруженному до предела Ижорскому заводу, элеваторов подачи боеприпасов - заводу Лесснера.

9 апреля 1913 г. состоялось подписание контракта с Франко-Русским заводом на поставку главных и вспомогательных механизмов для «Бородино» и «Наварина», причем гребные валы заказали в Германии, крупное стальное литье- в Англии. Все механическое оборудование для «Измаила» и «Кинбурна» Балтийский завод изготавливал сам, кроме крупных деталей роторов турбин, заказанных в Англии. Согласно представленным «сроковым ведомостям» спуск на воду первых двух крейсеров намечался на август 1914 г. а последних - на апрель следующего. Но уже в начале 1914 г. наметилось отставание от запланированных сроков из-за нехватки рабочих, все чаще отвлекавшихся на достройку линейных кораблей и подводных лодок; сказывались изменения, вносившиеся в уже утвержденные чертежи, опоздания поставок как русских, так и иностранных контрагентов.

Еще в августе 1913 г. выявилась необходимость в существенных изменениях бронирования строившихся кораблей в соответствии с результатами опытовых стрельб по «исключенному судну № 4» (бывший броненосец «Чесма»), на котором были смонтированы элементы броневой защиты новых линкоров. Оказалось, что поясная броня пробивается 305-мм снарядами на дистанциях 85-90 кабельтовых, отдельные плиты вдавливались, а наружный борт «выламывался» даже в тех случаях, когда броневые плиты не пробивались; разрушался настил верхней палубы, а его осколками - и средняя, требовало усиления бронирование боевых рубок, ненадежно защищалось и рулевое устройство.

Согласованные предложения ГУК п МГШ заключались в изменении системы крепления броневых плит (на шпонках), усилении набора за поясной броней и постановке броневых плит на 76-мм деревянную подкладку; увеличивалась толщина средней броневой палубы с 19 до 50 мм в ущерб верхней (25 вместо 50), усиливалось бронирование носовой боевой рубки посредством упразднения кормовой и добавления местного бронирования (75 мм) для защиты головки руля. Оговаривалось, что намеченные переделки не должны отрицательно сказаться на сроках готовности и стоимости построй-ки кораблей. Проект КБ Балтийского завода капитальной переделки бронирования (утолщение главного броневого пояса до 305 башен и боевых рубок до 406 мм) привел бы к увеличению водоизмещения на 2500 т, длины на 10, ширины на 1,3 м; пришлось бы снять часть брони с оконечностей и казематного пояса, отказаться от бронирования палуб в носу и в корме; при этом стоимость постройки за каждый корабль возрастала на 3 млн. руб. Учитывая все эти факторы, совещание под председательством начальника МГШ вице-адмирала А. А. Ливена приняло 6 октября 1813 г. следующее решение: на строящихся броненосных крейсерах сделать только те изменения, которые «не вызовут увеличения срока постройки и не изменят значительно их мореходные качества», т. е. по первоначальному варианту ГУК-МГШ. В связи с усилением бронирования 13 декабря был поставлен вопрос о повышении мощности механизмов с 66 000 до 70 000 «торзиометровых сил». Представитель Франко-Русского завода согласился на это и 3 января 1914 г. подписал обязательство обеспечить такую мощность в течение двух часов из шести, обусловленных программой официальных испытаний на полном ходу.

Наряду с постройкой корпусов и механизмов интенсивно велась разработка технической документации, проверка расчетов, утверждение и выпуск рабочих чертежей, уточнение сроковых ведомостей, заканчивалось составление и согласование спецификаций.
Несмотря на то что поступившие в Главное управление кораблестроения 13 августа 1914 г. спецификации строившихся броненосных крейсеров вскоре были утверждены, в них
еще неоднократно вносились изменения, не носившие, однако, принципиального характера. Корабли имели следующие главные размерения: длина по грузовой ватерлинии 222,4, наибольшая 223,85, ширина по ГВЛ 30,05 (без брони), наибольшая 30,5, осадка по ГВЛ 8,81 м, полное водоизмещение 32 500 т.

Набор и другие ответственные части корпуса выполнялись из стали повышенного сопротивления (sв >50кгс/мм2), в менее напряженных частях (настил платформ, листы переборок выше ГВЛ я т. п.) допускалось применение мягкой судостроительной стали. Основную продольную прочность корпуса в пределах двойного дна (35-154 шп) обеспечивала водонепроницаемая килевая балка коробчатого сечения (2,1 Х 1,4 м, толщина стенок 15-19 мм), приспособленная для хранения пресной воды; вертикальные стенки балки в оконечностях сходились, образуя плоский вертикальный киль (1250 Х 12 в носу и 2100 Х 15- 19 мм в корме), склепанный с цельнолитыми форштевнем и ахтерштевнем. Стрингеры в пределах двойного дна (по девять с каждого борта) набирались из неразрезных листов толщиной 10-17 мм, причем по три из них (I, V и IX) - водонепроницаемыми; в нос продолжались только II и VI, а в корму IV и IX с утончением до 8 мм. Поперечный набор корпуса состоял из шпангоутов (длина шпации 1,2 м) и бимсов различной конструкции и размеров.

На всем протяжении двойного дна располагались трюмные продольные переборки, нижний пояс которых выполнялся из 9-мм горизонтальных листов обыкновенной стали, верхний - из 5-мм вертикальных листов повышенного сопротивления. 25 главных поперечных водонепроницаемых переборок от внутреннего дна до нижней палубы выполнялись из 8-12-мм стали повышенного сопротивления, а выше-из обыкновенной (толщиной 5-6 мм; все они подкреплялись угловыми стойками. Для наружной обшивки корпуса использовалась листовая сталь повышенного сопротивления толщиной 9-18 мм (у форштевня 20, у ахгерштевня 25), настил второго дна-6-11 и третьего (в районе 35-78 шп.)-5 мм. Крейсеры имели по три непрерывные водонепроницаемые палубы (верхняя, средняя и нижняя), полубак (от форштевня до 56 шп.) и по две платформы-верхнюю (кубрик) и нижнюю (в оконечностях, в районе подбашенных отделений и погребов боеприпасов); настил средней палубы полностью, а полубака частично выполнялся из бронепалубной стали толщиной 9-37,5 (верхняя палуба 53-157 шп.) и 50 мм (средняя 157-178 шп.); нижняя бронировалась лишь на скосах в районе 35-160 шп. (нижний слой 50, верхний 25 мм) и над колодцем большого руля (19 мм); открытые части полубака и верхняя палуба покрывались настилом из 50-мм сосновых досок, а внутренние палубы-линолеумом.

Главный броневой пояс из плит крупповской цементированной 237,5-мм стали на деревянной подкладке (75 мм) располагался между 35-161 шп., а по высоте-от средней палубы на 1,636 м ниже ГВЛ; в оконечностях толщина плит уменьшалась до 125, деревянной подушки-до 50 мм. Верхний пояс (между средней и верхней палубами) - 75 (0-28 шп.) и 100 (28-157 шп., в корму от 157 шп. он отсутствовал), бортовая броня полубака - тоже 100 мм. Плиты главного броневого пояса крепились между собой спе-
циальными шпонками, к бортам-гужонами, что обеспечивало высокую прочность соединении. На 35 шп. предусматривался вертикальный, а на 178-181-наклонный броневые 100-мм траверзы. Толщина брони вращающихся частей башен составляла 300 (стенки) и 200 (крыши), подачных труб-от 247,5 (верхний ярус) до 147,5 (нижний ярус), вертикальная броня боевой рубки - 300 (основание) и 400 (выше верхней палубы), крыша-250 мм. Бронировались также шахта головы большого руля, кожухи дымовых труб, сами трубы, выгородки элеваторов и шахты котельных вентиляторов. В дымовых трубах на уровне средней палубы предусматривались броневые колосники. Корабли отличались хорошо продуманной и детально разработанной системой подкреплений в местах размещения оружия, котлов, главных и вспомогательных механизмов и устройств.

На линейных крейсерах типа «Измаил» предполагалось установить наиболее мощное по тем временам артиллерийское вооружение: двенадцать 356-мм орудий (длина ствола 52 калибра) в четырех трехорудийных башнях, двадцать четыре 130- (55 калибров) в казематах и четыре 63-мм пушки «против воздушных шаров и аэропланов» на полубаке (51 шп.) и верхней палубе (у второй и третьей башен), а также четыре пулемета (полный комплект боезапаса рассчитывался на 80, 200, 220 и 7200 выстрелов на ствол соответственно); шла речь и об установке четырех салютных 47- (на носовом мостике) и восьми 75-мм учебных пушек (по две на каждой из башен), а также двух 7,62-мм пулеметов для вооружения катеров и шлюпок. В отличие от балтийских и черноморских линейных кораблей-дредноутов носовая башня устанавливалась на полубаке, а четыре носовых 130-мм орудия - в верхнем каземате, что значительно повышало возможность их использования в свежую погоду. Управление артиллерийским огнем должно было осуществляться из боевой рубки и центрального поста (на нижней платформе между 52 и 54 шп.), оборудованных необходимыми приборами и средствами связи. Погреба боезапаса оборудовались системами затопления (через кингстоны), орошения (от пожарной магистрали), осушения, вентиляции и аэрорефрижерации; пять рефрижераторных машин давали возможность поддерживать температуру в погребах не выше +25 °С.

Торпедное вооружение включало шесть подводных траверзных аппаратов (18 торпед образца 1912 г.) диаметром 450 мм, размещавшихся на нижней платформе (оси труб ниже ГВЛ на Зм). Для обеспечения артиллерийского и торпедного вооружения сжатым воздухом предусматривались четыре компрессора производительностью по 12 л/мин при давлении 225 кгс/см2.

Улучшение управляемости достигалось установкой двух рулей - большого и малого, каждый из которых перекладывался любым из двух независимых электроприводов системы Н. А. Федорицкого; рули могли управляться из боевой и ходовой рубок, центрального поста и румпельного отделения. В результате обеспечивалась высокая степень живучести рулевого устройства. Два носовых (массой по 9 т) и кормовой (3 т) якоря с якорно-швартовными шпилями (электроприводы системы Федорицкого), стопорами и цепным ящиком составляли якорное устройство; каждый шпиль имел цепной палгед (нижний круг) и тросовый дромгед (верхний круг) с независимыми приводами. Средняя скорость «выхаживания» якорной цепи составляла 10, швартовного троса-12 м/мин.

Каждый корабль предполагалось снабдить двумя моторными и двумя паровыми катерами (длина 12,2 м, масса 12 т), обслуживающимися двумя стрелами; предусматривались греб
ные суда - по два 20-весельных баркаса, 14-весельных спасательных катера, шестивесельных вельбота и яла (все на шлюпбалках, убираемых перед стрельбой).

Водоотливная система включала 16 гидротурбин производительностью по 500 м3/ч, действующих от кольцевой напорно-пожарпой магистрали (диаметр 200 мм); предусматривались два центробежных турбонасоса и одиннадцать поршневых трюмно-пожарных помп (подача 230 и 75 м3/ч соответственно при напоре 17 кгс/см2); суммарная подача обеспечивала одновременную работу четырех гидротурбин и двадцати
двух пожарных стволов. Для повседневных нужд на стоянке предназначались два трюмных паровых насоса (50 и 25 м3/ч). Не снабжавшиеся гидротурбинами отсеки оборудовались спускными клапанами и перепускными клинкетами.

Размещение экипажа было традиционным для крупных кораблей того времени: офицерские каюты на 42 чел., кают-компания и санузлы - в кормовой части средней и нижней палуб, каюты кондукторов (33 чел.) - посередине средней палубы командные помещения (1100 чел.) - в носу на средней и нижней палубах и под полубаком (418 спальных мест на рундуках и 682 подвесные койки). Предусматривались три
камбуза, механизированные хлебопекарня и прачечная, командная и кочегарная бани, ванны для офицеров, два лазарета с операционной и рентгеновским аппаратом и т. д.

Общая проектная мощность четырехвальной энергетической установки составляла 66000 (при 290 об/мин), а при форсировке-до 70000 л. с., что соответствовало скоростям
26,5 (полная) и 28 уз (наибольшая). Турбины высокого давления соединялись с бортовыми, низкого - со средними валами и располагались, в машинном отделении (120-133 шп), разделенном переборкой в диаметральной плоскости. ТВД - активно-реактивного и ТНД реактивного типов существенно не отличались по конструкции от примененных на линейных кораблях типа «Севастополь», но несколько превосходили их по размерам. Два главных конденсатора с насосами размещались в следующем отсеке. Необходимую паропроизводительность (рабочее давление 17 кгс/см2) обеспечивали две группы водотрубных котлов треугольного типа «усовершенствованной системы Ярроу»: носовая (три отделения с тремя котлами нефтяного отопления в каждом) и кормовая (четыре отделения по четыре котла смешанного, т. е. нефтяного
и угольного отопления). Система нефтяного отопления каждого отделения включала два поршневых насоса, нефтеподогреватель, фильтры холодной и горячей нефти и форсуночный трубопровод. Для подачи воздуха устанавливались турбовентиляторы (напор до 100 мм вод. ст), для питания котлов-главные и вспомогательные поршневые насосы и водоподогреватели (температура воды более 100°С). Хранить нефть (1904 т) предполагалось в междудонных отсеках между I и V стрингерами (95-120 шп.), уголь (1974 т)-в восьми бортовых, стольких же перегрузочных и четырех поперечных угольных ямах в районе кормовых котлов (87-111 шп.). Запас котельной воды (144 т) должны были пополнять четыре испарителя общей производительностью 500 т/сут. Для обеспечения многочисленных потребителей электроэнергии предназначались шесть турбо- и два дизель-генератора мощностью по 320 кВт, установленных в четырех автономных электростанциях. Расчетная дальность плавания кораблей 2280 миль полным ходом.

К началу первой мировой войны готовность по массе установленного и находившегося в обработке металла корпуса составляла для «Измаила» - 43, «Кннбурна» - 38, «Бородина»-30 и «Наварнна»-20%; темпы постройки отставали от утвержденных графиков из-за опозданий в поставках материалов и отливок. Так, еще 22 мая 1914 г. сроковые ведомости скорректировали, а даты спуска первых двух кораблей перенесли на октябрь того же года. С началом войны дела пошли еще хуже - наметился срыв поставок башен главного калибра. Часть отливок и поковок, мортиры и кронштейны гребных валов, изготовлявшиеся в Германии, пришлось заказывать и без того уже перегруженным заводам Морского ведомства. Сказывалась мобилизация части рабочих на фронт, ухудшившееся снабжение топливом, различными материалами. Согласно утвержденным 20 декабря новым сроковым ведомостям спуск первых двух крейсеров переносился на май, вторых-на сентябрь 1915 г., а готовность к испытаниям - соответственно на май и август 1917 г., т. е. с годовым опозданием против запланированных сроков.

Результаты испытаний линкоров типа «Севастополь», построенных в конце 1914 г., потребовали некоторых конструктивных изменений на строившихся крейсерах. Так, 8 мая
1915 г. ГУК распорядился увеличить на 2 м высоту обеих дымовых труб каждого корабля, посредством чего рассчитывали ликвидировать задымление боевых рубок и мостиков. К
тому времени завершились работы по монтажу спусковых устройств двух первых крейсеров, спроектированных под непосредственным руководством консультанта Балтийского завода профессора И. Г. Бубнова. Спусковой вес корпуса достигал небывалой для того времени величины (12000 т), поэтому расчеты пришлось проверять модельными испытаниями в Опытовом бассейне. Старший строитель «Измаила» И.И.Бобров принял необходимые меры для погашения инерции и обеспечения безопасности при спуске.

В процессе спуска «Измаила» на воду, состоявшегося утром 9 июня 1915 г., с помощью двух тензометров системы А. Н. Крылова замерялись напряжения в корпусных конструкциях, а также скорости движения корабля; обработанные данные неоднократно использовались и в дальнейшем. В соответствии с объявленной 27 июня Морским ведомством новой классификацией корабли типа «Измаил» зачислили в класс линейных крейсеров, которые так и остались единственными представителями этого класса в истории отечественного флота. 16 июля завершился монтаж спускового устройства
«Бородина», двумя днями позже сошедшего на воду, 17 октября последовал за ним и «Кинбурн». Однако в дальнейшем работы на этих кораблях, отнесенных ГУКом ко второй очереди, велись «лишь в той мере, в какой это позволяют обстоятельства военного времени». В конце 1915 г. контрагентские поставки почти полностью прекратились.

К весне 1916 г. судостроительные заводы начали освобождаться от внеочередных военных заказов, наметилась перспектива ускорения постройки линейных крейсеров, однако дальнейший ход событий показал излишнюю оптимистичность таких прогнозов. Весной 1916 г. руководство Адмиралтейского завода подняло вопрос о срочном завершении всех доспусковых работ по «Наварину» (изготовление и монтаж Франко-Русским заводом гребных валов, винтов, забортной арматуры и т. д.), так как «спусковой фундамент под крейсером настолько стар, что не может продолжать выдерживать его огромную нагрузку». С большим напряжением удалось закончить все работы, и 27 октября 1916 г. «Наварин» благополучно сошел на воду.

Летом 1916 г. Морское министерство еще надеялось на ввод «Измаила» в строй осенью, следующего года. В отношении других линейных крейсеров принимались решения, свидетельствовавшие о свертывании работ. Тем не менее, отделы ГУКа продолжали заниматься усовершенствованием различных частей. Артиллерийский отдел, например, планировал увеличить угол возвышения 130-мм орудий до 30°, в связи с чем кораблестроительный отдел проработал ряд конструктивных изменений но корпусу, механический вел переговоры о заказе клапанов затопления с дистанционным гидравлическим управлением, испытанных в 1915 г. на транспорте «Рига». Разрабатывалась проектная документация и на изготовление переносных водоотливных гидротурбин.

По состоянию па 15 апреля 1917 г. готовность линейных крейсеров «Измаил», «Бородино», «Кинбурн» и «Наварин» была следующей: по корпусу, системам и устройствам-65, 57, 52 и 50%; по уже установленному поясному и палубному бронированию-36, 13, 5, 2%; механизмам-66, 40, 22, 26,5%, по котлам-66, 38,4, 7,2 и 2,5%. Срок готовности башен «Измаила» перенесли уже на конец 1919 г., а остальных кораблей-на следующий год. В июле 1917 г. администрация Балтийского завода поставила вопрос об использовании помещений главных турбин и холодильников «Кинбур-
на» для хранения заводских запасов нефти, что вызвало категорические возражения механического отдела ГУКа: заподу рекомендовали изыскать другие, «более естественные» способы хранения нефти. В сентябре Адмиралтейский завод
получил разрешение на размещение механизмов и котлов, изготовленных для «Бородина» и «Наварина», на прилегающей к заводской территории Мясной улице с принятием мер
«прикрытия и безопасности храпения»; обсуждалась также возможность продажи части котлов, «потребность в которых в частной промышленности очень остра в настоящее время».

Летом 1917 г. съезд работников судостроительных заводов, постановивший продолжать постройку «Измаила» хотя бы ради обеспечения заработка, выразил пожелание о переделке остальных кораблей этого типа в коммерческие суда.

В эскизных проработках намечались два варианта переоборудования: в грузовые (или нефтеналивные) пароходы грузоподъемностью по 16000 т и в нефтяные баржи (22000 т).
Предполагалось убрать все установленное бронирование и выгородки платформы на протяжении двойного дна, перепланировать внутренние отсеки, образовав пять грузовых трюмов, а вместо турбин установить две паровые машины индикаторной мощностью по 5000 л. с., сохранив четыре котла в первом отделении, что могло обеспечить эксплуатационную скорость 15 уз. Однако созданная для рассмотрения этого вопроса комиссия дала отрицательное заключение, мотивированное в основном тем, что такие суда будут трудноуправляемы из-за чрезмерно большой длины. Существовал также проект переделки крейсеров в товаропассажирские пароходы.

11 октября 1917 г. Временное правительство постановило приостановить постройку ряда кораблей, в том числе «Бородина», «Кпчбурна» и «Наварпна». В отношении «Измаила» аналогичное распоряжение Верховной морской коллегии последовало 1 декабря 1917 г. В годы гражданской войны корпуса линейных крейсеров оставались у стенок заводов. Постановлением СТО от 19 июля 1922 г. «Бородино», «Кинбурн» и «Наварил» исключили из списков флота, а постановлением Госплана в мае следующего года была разрешена их продажа за границу. 21 августа корабли приобрела «в целом виде» германская фирма «Альфред Кубац». 26 сентября в Петроград прибыли буксиры за «Кинбурном», а позднее - и за двумя остальными. Котлы, механизмы и другое корабельное оборудование использовалось в народном хозяйстве, частично при ремонте и модернизации оставшихся а строю боевых кораблей. Выдвигалось несколько вариантов достройки «Измаила», в том числе переоборудования в авианосец, однако в начале 30-х годов его корпус был разобран. Часть котлов «Измаила» установили на линейном корабле «Октябрьская революция» в ходе его модернизации. Три орудия главного калибра установили на специально спроектированные железнодорожные транспортеры; после успешных испытаний в 1932-1933 гг. их включили в состав артиллерии береговой обороны КБФ; в годы блокады Ленинграда они успешно громили живую силу и технику и оборонительные
сооружения гитлеровцев.

Создание линейных крейсеров типа «Измаил» - важный этап в развитии отечественного кораблестроения. Эти последние крупные броненосные корабли дореволюционной России
явились материальным воплощением оперативно-тактических взглядов тех лет, достижений теории и практики военного судостроения. Их проектирование, в котором активно участвовали выдающиеся русские кораблестроители, обогатило отечественную науку новыми разработками в области строительной механики корабля.