Глава III. Прусско-датская война 1864 г. Обстановка перед войной Вскоре после окончания прусско-датской войны 1848-51 года великими державами был утвержден по Лондонскому протоколу 8-го мая 1852 года порядок дальнейшего престолонаследия в Дании на случай смерти короля датского

(см. Гаштейнская конвенция )

Вторая часть романтической войны 19 века, в 1848 г.

К войне
Перемирие, навязанное Германскому союзу англо-русскими посредниками в 1850 г., могло лишь отсрочить неизбежное: шлезвиг-гольштейнский гештальт вопрос необходимо было разрешить. Иного варианта, кроме воссоединения этой части старой империи, населенной преимущественно германцами, с новым союзом, попросту не было - разве, что вся Дания вступила бы в него, в качестве сателлита. Разумеется, в Копенгагене на это смотрели совершенно иначе, полагая что будет достаточно взять и поделить спорные герцогства: в этом случае Шлезвиг, находившийся севернее, присоединялся к Дании в качестве кусочка родины (т.е. терял свою автономию и попросту становился датским), а Гольштейн... тоже оставался при короне, но на прежних правах. Как говорится: и Шлезвиг съесть, и Гольштейн оставить. Германская общественность смотрела на эти намерения с понятным неодобрением: после 1806 г. нельзя было утешаться мыслями, что упомянутые герцогства все равно являются частью Священной Римской империи и управляются немцами. Старая империя тихо умерла, в моде был романтический национализм и прекрасно-грозная музыка Вагнера. Она побуждала германское Отечество к действию, ведь, как известно, немцы - самый музыкальный народ.
Итак, принципиальные разногласия были неразрешимы: маленькая Дания хотела скушать чужое, надеясь, что ее выручит политическая аморфность Германского союза, английский флот или - почему нет? - русские пушки.

Это была, так сказать, суть трагедии, но подобно тому как люди в частной жизни скрывают свою наготу под одеждой, так и народы облачают истинные мотивы в одеяния дипломатии. Конечно же датчане не говорили: мы хотим расчленить и поглотить эти герцогства потому что нам кажется это вполне удобным в настоящий момент - покуда вы, глупые михели, погрязли в спорах между собой! Равно как и немцы не могли сказать в ответ: нам, в сущности, плевать на все эти правовые нюансы, отдавайте наши земли - только мы еще не решили кому - и катитесь к черту.
Датчане нервничали, они помнили свою "победу" в прошлой кампании, когда только прямые угрозы Лондона и Санкт-Петербурга спасли Копенгаген от оккупации его «шлезвиг-гольштейнским ополчением». Они понимали, что время уходит - во всех смыслах. Датский король умирал бездетным и если для королевства наследника без труда подыскали по женской линии, то с герцогствами все было намного сложнее. Германское (саллическое) наследственное право, все еще действующее в Шлезвиг-Гольштейне, давало преимущество наследникам по мужской линии - и таких наследников в Германии было целых два. Отец и сын, оба герцоги: первый в свое время был вынужден уступить датской короне и за звонкую монету отказаться от наследственных земель, но эта сделка, навязанная угрозами, была признана незаконной и пожилой герцог нашел продолжателя своего дела в сыне Фридрихе, которому он не замедлил передать права на Шлезвиг-Гольштейн. Таким образом, смерть датского короля давала прекрасный старт для династического конфликта вокруг спорных территорий.
Позиции Дании были не так уже плохи: все-таки акт передачи прав, пусть и сомнительной правовой ценности, состоялся, а за герцога Фридриха в Германском союзе ратовала только общественность, да Вена, которая была не прочь создать на севере Пруссии еще одно государство - с тем условием, чтобы не предпринимать для этого особенных усилий. Именно поэтому новый министр-президент Пруссии Бисмарк не спешил выступать за права герцога – великого человека, едва только отбившегося от парламентского кризиса, интересовало кое-что побольше нежели восстановление законных прав герцога Фридриха . Кажется, появилась прекрасная возможность покончить с экспансионистскими планами датчан. Еще весной 1863 г. датские националисты навязали слабеющему королю указ, согласно которого в следующем году Шлезвиг становился частью королевства, реализуя лозунг "Дания до Эйдера!" Это была неразумная глупость, порожденная отчаянием и страхом перед грядущим кризисом: согласно условиям Лондонского протокола 1852 г. датчане перед всей Европой обязались соблюдать автономию и нераздельность Шлезвиг-Гольштейна. Подобный акт являл собой пощечину, стерпеть которую германские государства попросту не могли. К войне это не привело только лишь потому, что указ не вступал в силу немедленно и все еще можно было отыграть назад. Но часовой механизм уже начал тикать.
Когда же осенью 1863 г. датский король отошел в лучший мир, датчане сделали Бисмарку (и всей патриотической германской общественности) прекрасный подарок, окончательно переведя вопрос из формально-династического в национально-дипломатическое русло. Новый король Христиан тут же подписал новую конституцию, согласно которой Шлезвиг присоединялся к Дании. В тот же день в Германии объявился претендент в лице нового шлезвиг-гольштейновского герцога Фридриха, восторженно приветствуемый газетами - но не правительством Пруссии. Ее министр-президент не спешил, внимательно отслеживая ситуацию: нужно было использовать датскую глупость так, чтобы дело , имевшее внешне общегерманский характер, принесло материальную пользу исключительно Пруссии. Ради этого Бисмарку пришлось пойти на крайние меры, став на какое-то время совсем непопулярным: против него единым фронтом (что было весьма редким случаем) выступили даже король Вильгельм и кронпринц Фридрих, в порыве германского единодушия желавшие немедленно открыть огонь из прусских пушек по вероломным датчанам. Разве вы не немец? - язвительно спрашивал Вильгельм, обращаясь к своему паладину. Ответ Бисмарка вычеркнули из протокола заседания государственного совета. О мнении общественности и прусского парламента нечего и говорить: невежественный юнкер из Померании пал в их глазах еще ниже. Почему он не послал прусские войска? Почему он не спешит помочь войскам германским? О, этот Бисмарк - враг либеральных и национальных идей!
Между тем, ситуация все еще была неопределенной. Конечно, датчане совершили грубое нарушение, но... неразрывность и автономию герцогств гарантировали Лондон, Париж и Петербург, а не Франкфурт, Берлин или Вена. Кроме того, Шлезвиг в свое время так и не вошел в Германский союз, а статус Гольштейна, согласно новой конституции, оставался неизменным, так что... Британский премьер Пальмерстон сформулировал ситуацию в одной из наиболее цитируемых своих фраз: вопрос Шлезвига-Гольштейна настолько сложен... только три человека в Европе вообще понимали его - принц Альберт, который умер... немецкий профессор, который сошел с ума... я третий и уже вовсе забыл все, что знал о нем. По сути же, речь шла о том, что ситуацию можно было развернуть так и эдак, она давала возможности для всех заинтересованных сторон - именно поэтому Бисмарк и не спешил выступать с открытым забралом на защиту Шлезвиг-Гольштейна, старой датской конституции и наследственных прав герцога Фридриха. Он опасался нового дипломатического поражения, похлеще чем в дни Ольмюца. Следовало действовать наверняка, а пока пусть союзные германские войска (саксонцы и ганноверцы) промаршируют по Гольштейну, ради обеспечения мира. В начале декабря 1863 г. они без боя заняли его - выполняя решение Германского союза об экзекуции . Экзекуторы благодушно смотрели на провозглашение Фридриха герцогом, против чего решительно возражал Бисмарк, который всей душой был за порку датчан, но не ради лишь того, чтобы создать в Германии еще одно полунезависимое владение.
В эти месяцы между Берлином и Веной шли напряженные переговоры, именно в них действительно решался шлезвиг-гольштейнский вопрос. Бисмарку не нужна была военная помощь Австрии, ему требовалась ее солидность, обстоятельность, респектабельность: Габсбурги, с их многовековой историей, придавали делу основательность , в значительной степени лишая будущую кампанию некоторой национальной истеричности текущего века. Император Франц-Иосиф пошел навстречу прусскому министр-президенту - победоносная война, да за германское Отечество, укрепила бы австрийские позиции в Германском союзе, а там - чем черт не шутит - и позволила бы возглавить новый рейх. Соглашение между Габсбургами и Гогенцоллерами полностью изменило складывавшийся было рисунок войны: во-первых, Берлин и Вена объявили себя защитниками соглашений 1852 г.; во-вторых, выступили единым фронтом против аннексии Шлезвига Данией; в-третьих, дезавуировали требования Германского союза, с их герцогом Фридрихом и национальным объединением под знаменами Союза. Одним ударом Бисмарк перехватил знамя борьбы за общее дело , вручив его Пруссии (Австрия, по понятным географическим причинам, могла играть лишь вспомогательную роль); развязал себе руки в отношении будущего Шлезвиг-Гольштейна; успокоил заинтересованную международную общественность , крайне тревожно наблюдавшую за страстями кипевшими в Германском союзе. Вы же не станете возражать против нашей защиты, вами же навязанного нам, Лондонского протокола - сардонически спрашивал прусский министр-президент у гарантов . И поверьте, успокаивающе добавлял он, лучше это сделаем мы, старые-добрые монархии, чем за дело возьмутся парни из Франкфурта. Поневоле пришлось соглашаться.
В середине января 1864 г. Австрия и Пруссия направили датскому королю ультиматум, дав два дня на то, чтобы отыграть назад , отменив указы покойного Христиана и новую конституцию. Датчане отвергли эти совершенно справедливые требования (чем безмерно обрадовали Бисмарка) - война началась.
Она стала идеальной войной по Бисмарку - не была подготовлена им, но проистекала из старых, естественных причин. Министр-президент, часто сравнивающий политику с рыбалкой, был убежденным противником искусственного создания конфликтов (являясь при этом прекрасным мастером создания нужных предлогов для силового разрешения, ввиду неизбежности такового), но считал необходимым использовать складывающуюся ситуацию с максимальной выгодой для отечества. Это был своеобразный политический оппортунизм, политика здравого смысла: глупо было бы позволять Дании удерживать Шлезвиг-Гольштейн, с его немецкими жителями (только в Северном Шлезвиге преобладало датское население), раз уж датчане сами решили сыграть на обострение. И Бисмарк полностью использовал сложившиеся возможности, умело проведя государственный корабль среди скал: де-юре Пруссия воевала за надлежащее исполнение Лондонского протокола 1852 г., навязанного англо-русской дипломатией... той же Пруссии! Бисмарк пожертвовал Германским союзом, депутаты которого поносили австро-прусских предателей великогерманской идеи , пожертвовал даже легитимистским принципом, отказавшись поддерживать притязания наследного шлезвиг-гольштейнского герцога. И все это только ради одного - возможности какое-то время спокойно воевать с Данией. Теперь дело было за военными.

Пруссак и датчанин: больше

Силы и планы
Хотя в Пруссии демократы продолжали свою войну с правительством, от королевства и не требовалось больших военных усилий для успеха. Вопрос сводился к месту для драки , как в политическом, так и в чисто военном смысле. Было очевидно, что австро-прусским союзникам выгодно закончить кампанию как можно скорее, покуда французы связаны мексиканской авантюрой, русские польским мятежом, а англичане не знают кого им натравить на немцев. Датчанам, по понятным причинам, выгодно было строго противоположное - они стремились затянуть кампанию, рассчитывая на благоприятное вмешательство тех или иных держав, как в прошлую войну.
Увы, эта очевидность носит несколько ретроспективный характер: что у Берлина, что у Копенгагена существовали свои подводные течения, мешавшие действовать наиболее благоразумным образом. Впрочем, если датчан необходимость все-таки заставляла, в целом, придерживаться здравого взгляда на положение дел, то у пруссаков все обстояло значительно труднее.
Датская армия, практически все силы королевства (38 т. солдат), была из политических предпочтений введена в Шлезвиг, где ей, при правильных действиях немцев, грозило окружение и поражение. В свою очередь, пруссаки, для которых разгром датской армии в Шлезвиге был императивом хотя бы потому что соглашение с Австрией не предусматривало перехода союзниками границ герцогства и дальнейшего продвижения в Ютландию, блистательно упустили этот шанс. И тут дело не обошлось без Вены - войска императора, исполнявшие на театре военных действий роль второстепенную, не могли не подчиняться пруссакам, но командовать ими должен был лишь фельдмаршал, на меньшее Франц-Иосиф был не согласен. Прусская армия не воевала по-настоящему с 1815 г., а потому фельдмаршал в ней был только один, зато какой! Бравый фон Врангель родился за два года до смерти Фридриха Великого, начал служить в армии с двенадцати лет, а в войну 1848-50 командовал немцами и даже успел оккупировать Ютландию, без санкции Берлина. В 1864 г. ему стукнуло... о, Господи, восемьдесят лет и, хотя солдаты любили папашу Врангеля , старый воин отличался сложным характером, а воевать по-новому не умел. Поэтому планы начальника прусского генерального штаба фон Мольтке о быстром, в три-четыре дня, окружении и разгроме датской армии, были благополучно засунуты старым фельдмаршалом в сапог и там забыты.
Это было обидным, ведь прусская армия была как никакая другая была подготовлена для войны нового типа. Солдаты в синем обладали секретной игольчатой винтовкой Дрейзе, заряжавшейся не с дула, как у всех, а с казенной части (можно лежа). Новое оружие (разработанное аж в 1835 г.) давало его обладателям невиданное преимущество в скорости стрельбы - прусский пехотинец делал в минуту три выстрела, на что его датский супротивник мог ответить лишь одним. Кроме того, прусские винтовки поражали неприятеля на значительно более дальнем расстоянии нежели датские ружья системы Минье . Наконец, у пруссаков были прекрасно обученные солдаты, лучший в мире офицерский корпус и великолепная артиллерия. Для войны Пруссия выставила 35 т. группировку, доведенную в финале до 60 т., к которым присоединился 20 т. австрийский корпус фон Габленца.
Военный вождь датчан, генерал де Меза, был на целых восемь лет моложе своего прусского противника и первый боевой опыт получил в 1807 г., обороняя Копенгаген от британского флота и десанта. Хотя скромный артиллерист-преподаватель поднимался по военной лестнице крайне медленно, а кроме того панически боялся холода и… поездов, его час пробил во время войны 1848-50 гг., когда полковник де Меза принял командование над дивизией, заменив раненого генерала. Теперь он возглавлял полевую армию королевства, требования к которой значительно превосходили возможности солдат и их командира.
Тем не менее, у датчан были и свои козыри. Понятное дело - их армия уступала врагу в численности, выучке и технической оснащенности. Иначе и быть не могло. Но Дания располагала мощным, превосходящим своего балтийского неприятеля, флотом: против четырех прусских паровых корветов, трех парусных фрегатов, двух десятков канонерских лодок и прочей мелочи (включая шхуну короля Вильгельма) датчане могли выставить 64-пушечный паровой линейный корабль, несколько паровых фрегатов, новейший двухбашенный броненосец, а всего - три десятка паровых судов с четырьмя сотнями орудий, десяток парусных (от двух линейных кораблей до двух шхун) при почти сотни орудий и пять десятков более мелких гребных посудин. Преимущество на море имело особенное значение в связи с географией театра военных действий: датчане могли, как и в прежние времена, пожертвовать Ютландией, спокойно укрывшись на своих островах под защитой флота. Интригу вносило лишь участие Австрии, которая вполне могла бы послать свою эскадру на север, но эта угроза пока имела лишь умозрительный характер.
Кроме того, датская оборона в Ютландии основывалась на укреплениях при Даневерке, в одном из наиболее узких мест полуострова. Датский парламент, зависимый от общественного мнения, рассчитывал, что армия будет упорно защищать эти позиции: еще в начале 9 века датский король Гудфред строил там укрепления, опасаясь натиска восточных-франков, теперь романтика 19 века требовала жертвы. Впрочем, в этом случае требования нации вполне совпадали с военной целесообразностью - бросать хорошо расположенные позиции без боя действительно было бы излишним.

Война по-Врангелю
Немцам требовалось время: обозленные на пруссаков и австрийцев германские государства отказались пропускать войска бравого фон Габленца через союзные территории и австрийцам пришлось катить на поездах через Силезию, а не Баварию. Первого февраля австро-прусские войска пересекли реку Эйдер, границу между Гольштейном и Шлезвигом. Австрийцы должны были наступать на датские войска с фронта, а пруссаки совершить обход. К сожалению, планы Мольтке практически не учитывались полевым командованием союзников - обходной маневр выродился в нечто вроде демонстрации . Особенно забавным было то, что в первых стычках австрияки показали себя намного лучше пруссаков - их войска уже были окурены порохом. Продвижение обходных прусских колонн у бухты Шляй было остановлено и только ввод в дело новых войск заставил датчан начать отход. Через пять дней после начала кампании де Меза запаниковал разгадал план врага и начал отводить свою армию к морю, бросив годами подготовлявшиеся линию Маннергейма укрепления под Даневерке. Преследовавшим его австрийцам удалось навязать арьергардный бой при Оверзее. Храбро сражавшиеся датчане упорно прикрывали отступление своей армии, долго не сдавая позиций, наконец австрийцы ударили в штыки и разбили противника, потеряв четыре сотни солдат против тысячи. Но остальные войска датчан преспокойно оторвались от неприятеля и укрылись за окопами Дюппеля - небольшого городка на юге Ютландии. Позади армии встал датский флот, готовый поддержать солдат огнем своих пушек. Дюппель не только защищал подступы к датским островам, но и служил окном для Копенгагена - эта фланговая позиция делала наступление австро-прусских сил в Ютландии немного опасным. Датчанам не могло быть известно секретное соглашение между Веной и Берлином, ограничивающее продвижение их войск шлезвигской границей, но оба очевидных фактора - невозможность для Вены и Берлина вести сколь угодно долгую кампанию и неограниченно наращивать свою группировку в Ютландии, - были в их пользу. Тем не менее, несмотря на то, что армия была спасена, общественное мнение требовало своего козла отпущения - и генерал де Меза был снят с поста главнокомандующего. На его место пришел молодой (шестьдесят семь лет) генерал Герлах - стойкий, но лишенный воображения солдат.
Между тем, немцы обложили датскую армию в Дюппеле и остановились на границе Шлезвига. Прусский король, понукаемый Бисмарком, строжайше запретил переходить на собственно датскую территорию и только, курсирующий между Берлином и союзным штабом, Мольтке умолял продолжать наносить удары по врагу, разбить его, а потом предписать мир. Этот гений стратегии, под сдержанными манерами которого лишь изредка прорывалась страстная натура, не находил тогда понимания ни у Врангеля, ни у Вильгельма. Казалось, что война фактически завершилась - герцогства освобождены, дело за утомительными дипломатическими переговорами. Выручила случайность - небольшой отряд прусских гусар, не сильно разбирающихся в хитросплетениях внешней политики, занял небольшой датский городок, через полторы недели после занятия укреплений у Даневерке. Фельдмаршал Врангель закусил удила и отказался отзывать их - это, дескать, покроет его седины позором и т.п. Войска остались - и гром не грянул. Никто не спешил на помощь бедной Дании , а погода, бывшая в феврале крайне дурной, и вовсе сменила гнев на милость. Итак, после трехнедельной паузы, Берлин и Вена договорились: они продолжат экзекуцию и доведут дело до победного конца. Австрийцы устремились в Ютландию, а пруссаки принялись решать проблему Дюппеля .
Долгое время прусское руководство не могло решиться - атаковать датскую армию за ее укреплениями (и с флотом) или нет? Политики требовали военного успеха, но непосредственно командующий пруссаками у города принц Фридрих Карл был против лобовой атаки, в чем его поддерживал Мольтке. Последний считал, что вместо нее следует обойти дюппельские позиции по морю и захватить остров Альс, находящийся между полевой датской армией и Копенгагеном. Но погода подвела немцев - подготовленную к началу апреля десантную операцию пришлось отложить из-за начавшихся штормов. Датчане что-то заподозрили и принялись усиленно готовиться к отражению любой атаки на остров. Тогда немцы все-таки решились на штурм датских позиций.
Сражение началось во второй половине апреля - шестичасовая артиллерийская подготовка (в ходе которой опять была разрушена ставшая впоследствии знаменитой Дюппельская мельница ) позволила пруссакам практически без боя захватить первую линию укреплений. Идущих в бой солдат поддерживала игра военного оркестра под управлением композитора и дирижера Пифке, который, по легенде, тогда же сочинил свой знаменитый Дюппельский марш . Датчане попытались контратаковать, их поддерживал огонь 14-ти пушек броненосца, но все попытки вернуть утраченное были отражены. Более того, уже через несколько часов после взятия первой линии укреплений немцы были на второй - бой занял значительно меньше времени чем артподготовка. Потери датчан составили почти 5 т. человек против 1 т. у немцев, но они вновь сумели отойти, укрывшись на Альсе и взорвав мосты, связывающие его с материком. Сопротивление еще далеко не сломлено - резюмировал Мольтке, братья которого были чиновникам на датской службе.
На севере австрийцы оказались в аналогичной ситуации - они остановились перед укреплениями под Фредерисией, защищавшими переправу на остров Фюн.

Десант на Малой земле

Война по-Мольтке
Мольтке не очень-то доверял возможностям австрийцев в Ютландии - слабость их артиллерии может привести к тяжелым потерям, что будет равнозначно поражению. Необходимо вернуться к прежней стратегии и вместо лобовых атак предпринять обходные десанты на острова. Это позволит избежать ненужных потерь, а заодно остудит пыл копенгагенских парламентариев, полагающих себя недосягаемыми под защитой флота.
Этот флот осуществлял блокаду Пруссии на Балтике и Германского союза в Северном море, при полной поддержке Англии, чьи симпатии были целиком на стороне Дании. На Балтике имело место несколько стычек, не приведших к каким-либо результатам, но в Северном море дела приняли намного более интересный оборот. Пруссия имела там небольшую эскадру (авизо и две канонерки), но только прибытие авангарда австрийского флота (два паровых фрегата, корвет и канонерка) под командованием фон Тегетгоффа, единственного австрийского моряка, вошедшего в мировую историю, позволило немцам вступить в бой с датчанами. Перед сражением, исход которого не вызывал ни у кого сомнений (ну какие из австрийцев моряки?), капитан Тегетгофф вынужден был сделать заявление, что его суда ни в коем случае не пойдут на Балтику, он-де призваны лишь защищать судоходство Германского союза - лишь после этого англичане были несколько успокоены . Датчане, преспокойно заправлявшиеся в английских портах, с нетерпением ожидали австрийцев, рассчитывая перетопить их как котят в ведре.
Лишенный любви британского общественного мнения Тегетгофф оставил в пути из-за технических неисправностей корвет и канонерку, но был полон решимости прорвать датскую блокаду. Объединив свои силы с прусскими (два фрегата и три канонерки), храбрый капитан напал на вражескую эскадру (два фрегата и корвет) у Гельголанда. И проиграл. Датчане расстреляли его флагман и только лишь мужество самого капитана и, как утверждают, меткий выстрел прусской канонерки, на время нарушивший управление самым мощным из датских фрегатов, уберегли союзников от больших бед. Стороны разошлись при своих , хотя австрийские суда пострадали сильнее, равно как и потери среди австро-прусских моряков были выше (около 130 против 68). Тем не менее, вскоре прибыли основные австрийские силы, включавшие в себя линейный корабль и броненосный фрегат - и вражеская эскадра ушла в Норвегию. Остававшиеся на западном берегу Шлезвига суда-каперы были захвачены австро-прусскими канонерками в смелой атаке - на этом история датской блокады в Северном море и закончилась.
Все эти военно-морские события происходили в апреле-мае, между тем англичане уже спешили на помощь Копенгагену: в конце апреля в Лондоне начала работу конференция по шлезвиг-гольштейнскому вопросу, а в середине мая было заключено перемирие. Бисмарк был демонстративно умерен, он предложил вернуться к прежней системе - личная уния между датской короной и герцогствами, при полной автономии последних, но дураки в Копенгагене упустили свой последний шанс выпутаться из дела. Они все еще рассчитывали на неприступность своих островов и интервенцию России или Англии. Из Парижа Наполеон предложил провести в герцогствах столь любимый им плебисцит, но это предложение лишь шокировало царских дипломатов, не желавших распространения порочной практики народного волеизъявления. У немцев тоже было не все гладко - икона германской общественности герцог Фридрих никак не желал соглашаться на условия Бисмарка (прусский контроль над внешней политикой и армией), - но их дорога была проще. В конце концов, война шла уже почти полгода, а коалиция, желающих воевать с германскими государствами ради того, чтобы шлезвигские и гольштейнские немцы оставалась под управлением датской короны, никак не складывалась. В июне срок перемирия истек.
Теперь за дело принялся Мольтке. Еще в мае, после личного доклада королю, он был назначен временным начальником штаба союзных войск. Кроме того, был отставлен Врангель (этот крепкий вояка поглядит и на войну 1870-71, доживя до последней русско-турецкой кампании в 19 веке). На его место назначили самого боевого из Гогенцоллеров - Фридриха Карла. Этот тридцатишестилетний генерал-принц был единственным из правящей династии настоящим, а не номинальным командующим.
В это время датчане сами, без боя, очистили Фредерисию, поэтому вопрос был лишь в том, какой из островов пруссаки атакуют следующим: Альс или Фюн. Мольтке выступал за высадку на последнем, как более крупном и значимом. Он был, впрочем, готов на две одновременные операции, но осторожный принц решил не распылять сил и атаковать менее защищенный Альс. Через три дня после окончания перемирия, под покровом ночной темноты , прусские солдаты на полутораста лодках и понтонах пересекли пролив. Батареи помешали датскому флоту воспрепятствовать десанту. Мольтке, который спланировал всю операцию, тревожно вслушивался в звуки боя - звуки выстрелов становились все глуше, это означало, что десант удался. Потеряв три сотни солдат против трех тысяч, немцы захватили остров к утру, через восемь часов после начала операции.
Мольтке сделал свое дело, доведя австро-прусскую колесницу до финиша. Успех - не военный, а пропагандистский, превзошел все ожидания. Прежнее датское правительство пало, а новое вступило в прямые переговоры с Пруссией и Австрией, без посредников и германских союзников. Датский король отказался от всех прав на герцогства, предоставив решать их судьбу австрийскому императору и прусскому королю. Война закончилась, австро-прусские войска потеряли 3 т. солдат убитыми и ранеными, потери датчан составили 10,5 т. человек, включая 3 т. пленных.

Немцы радуются, а англичане злятся: Копенгаген можно бомбардировать и захватывать только им

Послесловие
Бисмарку удалось извлечь практически максимум из возможного - будущее герцогств предстояло решать только ему и его австрийскому коллеге. Так как, по известным причинам, он не сумел закрыть эту проблему самым очевидным образом - возвращением герцога Фридриха на правах прусского сателлита, то вопрос о Шлезвиг-Гольштейне приобрел характер гордиева узла. Австрийцы, которых эти территории интересовали постольку-постольку, были не прочь обменять их на что-нибудь из близлежащих к ним прусских владений, но это вариант Берлин не устраивал. В свою очередь Вена не желала удовлетвориться денежной компенсацией.
Узел был разрублен в ходе Семинедельной войны 1866 г. и герцогства были попросту присоединены к Пруссии. После ПМВ торжествовавшие союзники все-таки провели свой плебисцит и северный Шлезвиг, преимущественно населенный датчанами, отошел к Копенгагену - подавляющее число остальных его жителей выступило за то, чтобы оставаться в рейхе. Граница между Данией и ФРГ до сих пор проходит согласно этому разделу 1920 г.
Война 1864 г. была хорошей войной (для тех, кто не погиб, не покалечился и не потерял на ней родственников) - она велась за понятные и справедливые цели, без ненависти и насилия к мирным жителям. С любой точки зрения даже достаточно слабые действия союзников на первом этапе кампании стояли несоизмеримо выше нежели убогие операции французов в Мексике, зверства североамериканских войск в войне против Юга или импровизированные операции союзников на Черном море в Крымскую кампанию. Начав не слишком вдохновляюще, союзники продемонстрировали каких успехов можно достичь при грамотном сочетании дипломатии и силы.

История войн на море

(из одноименной книги А.Штенцеля)

Прусско-датская война

Прусско-датская война 1864 года

Обстановка перед войной

Вскоре после окончания прусско-датской войны 1848-51 года великими державами был утвержден по Лондонскому протоколу 8-го мая 1852 года порядок дальнейшего престолонаследия в Дании на случай смерти короля датского Фредрика VII, последнего члена правящего датского дома по мужской линии, имевшего право наследования в герцогствах Шлезвиг и Гольштейн.

За последние годы его правления приверженцы господствовавшей в стране партии «Дании до реки Эйдера» издали ряд законов, стремившихся поставить герцогство Шлезвиг в более тесную связь с датским государством. В результате их деятельность привела к тому, что в конце 1863 года Германский союз решил вмешаться в этот вопрос, и когда Дания отказалась отменить изданный 18-го ноября новый основной закон, по которому Шлезвиг входил неотъемлемой частью в датское государство и этим отделялся от Гольштейна, то в конце ноября войска Германского союза, саксонцы и ганноверцы, вступили в пределы Гольштейна.

Вскоре после этого обе великие державы союза, Пруссия и Австрия, решили занять также и Шлезвиг.

Здесь то и было положено начало общегерманской политике прусского министр-президента фон-Бисмарка.

1-го февраля союзные войска заняли Шлезвиг; отсюда можно считать начало сильного политического возрождения Германии.

После ряда сражений на юге, у Миссундэ и Эверзее, датчане очистили, уступая численно сильнейшему противнику, свою сильную позицию - Дюппель, в Шлезвиге. На материке они удержали за собой только Ютландию к северу от Лимфиорда и позицию у Фредериции против северо-западной оконечности Фюнена, сильные укрепления Дюппель-Зондербург на полуострове Зундевит и юго-западную часть острова Альзен.

В середине марта несколько рот прусской пехоты неожиданным нападением заняли остров Фемарн, несмотря на то, что у него стояли три датские канонерки.

Не взирая на ряд дипломатических демаршей, союзники заняли впоследствии всю Ютландию до Скагена; вообще война на материке всем ходом событий сильно напоминала войну 1658 года. Дальнейшие операции союзников, исключая действия против Фредериции и Дюппеля, были безнадежны, так как датский флот, безусловно, контролировал обстановку.

Датский флот прошел те же стадии развития, как и флоты других держав (винтовые суда и броненосцы), и состоял в 1864 году, кроме полусотни гребных судов с 80 орудиями и 24 буксирных пароходов для них, из следующих судов: одного 14-пушечного броненосного фрегата (перестроенного из парусного линейного корабля), одной броненосной батареи с 4-мя орудиями в куполообразных башнях - «Рольф Краке», двух броненосных канонерок (3 орудия), одного 64-пушечного винтового линейного корабля, 4 винтовых фрегатов (34-44 орудия), 3 винтовых корветов (12-16 орудий), 10 винтовых шхун или канонерских лодок (2-3 орудия) и 8 колесных авизо (2-8 орудий); кроме того, имелось еще по 2 парусных линейных корабля, фрегата, корвета и брига (14-84 орудий).

Резервы состояли из 170 офицеров и кадетов, и 1.800 нижних чинов; этого количества людей хватало для укомплектования всех судов.

Укрепления Копенгагена с морского фронта были усилены; форты Трекронер и Превестеен получили казематированные валы. Между обоими морскими фортами построили новый форт Мелум.

Средства на все эти постройки были взяты из сумм, внесенных всеми государствами в 1857 году в размере 35 миллионов марок при уничтожении прежней пошлины за проход через Зунд.

Поздней осенью 1864 года Дания начала вооружение своих судов.

После расформирования флота Германского союза в 1852 году небольшой прусский флот усилился благодаря приобретению части его судов; затем была начата постройка кораблей в Данциге, а в 1855 году Пруссия выменяла у Англии за два строившихся там для нее колесных авизо, один фрегат и два брига.

В конце 1853 года было создано адмиралтейство и принц Адальберт Прусский был назначен «адмиралом прусских берегов и главным начальником флота». В Данциге основали верфь и базу для флота. В Штральзунде и на острове Денхольм устроили склады для флота.

В 1854 оду принц Адальберт подал официальный меморандум, в котором он требовал доведения флота до следующего состава: 9 винтовых линейных кораблей (90 пушек), 3 винтовых фрегатов (40 пушек), 6 винтовых корветов (24 пушки) и 3 паровых авизо, не считая имевшихся уже парусных и 40 гребных судов.

Руководство состояло из штаба начальника флота (Ober-Kommando) и морского министерства, во главе которого стал военный министр, генерал фон Роон.

На прусскую службу стали поступать шведские, голландские, бельгийские офицеры и офицеры бывшего союзного флота. В 1864 году в списках флота числилось уже 120 офицеров и кадет.

В 1864 году прусский флот насчитывал следующие суда: 3 винтовых корвета с закрытой батареей (28 орудий), 1 корвет с открытой батареей (17 орудий), 21 винтовую канонерскую лодку (2-3 орудия), 1 винтовой авизо, королевскую яхту «Грилле» (2 орудия), 2 колесных авизо (2-4 орудия), и кроме того, по 3 парусных фрегата и брига и 36 гребных судов.

В конце 1863 года все суда были переведены из Данцига в Свинемюнде у Штральзунда.

Следует особо отметить, что уже в 1853 году такая континентальная и военно-сухопутная держава, как Пруссия, граничащая только на своей окраине с Балтийским морем, начала делать шаги для приобретения участка побережья на Северном море для постройки военного порта, хотя флот ее находился еще в самом зачаточном состоянии. Это решение, принятое несмотря на имевшиеся уже крупные расходы на армию, является блестящим актом стратегической и торгово-политической предусмотрительности и патриотическим делом для будущности всей Германии на море. При этом не следует упускать из виду, что в 1850 году торговля Германии на Балтийском море была сильнее развита, чем на Северном (58% и 42%), и что самое крупное из германских государств, лежавших по побережью Северного моря, - Ганновер, - относилось к морским затеям Пруссии очень сдержанно и скорее даже враждебно, потому что оно само мечтало о контроле над выходом Германии в Северное море.

Осенью 1854 года Пруссия приобрела у Ольденбурга участок побережья у западного входа во внутреннюю бухту Яде, близ местечка Хеппенс, и сразу приступила к выполнению громадной гидротехнической задачи, - работам по выемке земли и т. п.

Таким образом возникла в Северном море новая морская база Пруссии (и впоследствии Германии) для защиты соседних ганзейских городов Гамбурга и Бремена, вдали от собственного государства, незащищенная слишком еще малочисленным прусским флотом, - в известном смысле - забытый пост.

События на море

В начале войны датский флот служил для перевозки войск и находился в крейсерстве - с целью беспокоить неприятельские берега. Затем были сформированы две эскадры для Балтийского и одна для Северного моря. Самая восточная из них, состоявшая из больших судов, крейсировала у Данцига и находилась с середины марта под командой контр-адмирала Ван-Докума. В западной части Балтийского моря командовал под брейд-вымпелом флотилией мелких судов орлогс-капитан (капитан 1 ранга) Максоль. Этой флотилии приходилось довольно часто перестреливаться с прусскими полевыми и осадными батареями.

Небольшой монитор «Рольф Кракен» не имел успеха даже против 12 см. пушек, хотя он в свою очередь не могли пробить его 4,5-дм. брони.

15-го марта началась блокада Свинемюнде-Штеттина, но действие ее было очень ограничено, благодаря большой дистанции, на которой держались датские суда, так что многим пароходам удавалось беспрепятственно входить и выходить.

16-го марта капитан 1 ранга Яхман произвел дальнюю разведку с корветами «Аркона» (28 пушек) и «Нимфа» (13 пушек), чтобы доказать, насколько датская блокада не соответствовала международным договорам.

Он условился на 17 число с флотилией, стоявшей в Грейфсвальдер-Бодден, относительно взаимной поддержки. Эта последняя вышла рано утром в составе колесного авизо «Лорелей» (2 пушки) и 6 винтовых канонерок и вошла по недоразумению в Прорервик, вместо того, чтобы стать севернее острова Грейфсвальдер-Ойе, для прикрытия пути отступления отряду Яхмана.

Этот же произвел разведку, чтобы не быть отрезанным с этой стороны и пошел затем к острову Ойе, где к нему присоединился авизо. Канонерки подошли ближе к берегу.

Около полудня на севере, в 50 милях от входа в порт, показались дымки датчан.

Яхман вышел им навстречу и в час пополудни увидел противника в числе шести судов. Это были: линейный корабль «Скьольд» (64 пушки), фрегаты «Зеланд» (флагманский корабль Докума) и «Торденскьольд» (42-44 пушки), 2 корвета (12-16 пушек) и один угольный транспорт.

Итак, против 43 прусских орудий датчане имели 180, но зато их линия была сильно растянута.

Находясь приблизительно в 8 милях к востоку от Ясмунда, капитан Яхман решительно пошел на сближение с противником, построив свои суда в строй фронта; авизо находился в середине. В 2,5 часа пополудни он открыл огонь с расстояния в 4.000 метров; подойдя на 1500 метров, он повернул на юг, стреляя залпами со всего борта; так как уже одни головные суда датчан «Скьольд» и «Зеланд» были в 2,5 раза сильнее его. Несмотря на уменьшившийся вследствие повреждений ход его судов, датчане не могли нагнать его, имея ход всего в 9 узлов.

2.1. Причины конфликта Пруссии и Австрии с Данией.. Первым шагом на пути объединения Германии стала война между Пруссией и Австрией с одной стороны и Данией – с другой. Истоки этого конфликта следует искать еще в 1848 году.

Немецкую буржуазию давно волновал вопрос о приобретении герцогств Шлезвига и Гольштейна. Разумеется, что подобный интерес диктовался не только чувством национального единства (а большинство населения в обоих герцогствах составляли немцы), а стратегическими расчетами, ведь там располагались удобные гавани на Балтийском море. Кроме того, приобретение этих земель позволяло прорыть канал в основании Ютландии, и существенно сократить тем самым путь из Северного моря в Балтийское.

После смерти в январе 1848 года датского короля Кристиана VII в Шлезвиг-Гольштейне вспыхнуло восстание, которое привело к образованию временного правительства 24 марта 1848 года. Первым постановлением этого правительства стало отложение от Дании. Для осуществления этого смелого плана нужна была серьезная военная поддержка, за которой временное правительство обратилось к Германии. По постановлению Союзного сейма оказать военную помощь Шлезвиг-Гольштейну должны были войска Пруссии и Ганновера. Но Фридрих-Вильгельм IV, посвятивший, как уже упоминалось выше, всю жизнь борьбе с революциями и разного рода противоборствами законной династической власти, не считал необходимым подобную помощь оказывать. Надо сказать, что в этом был и определенный внешнеполитический расчет, так как Данию готовы были поддержать такие великие державы как Англия, Швеция и Россия. По указу короля главнокомандующий прусско-ганноверскими объединенными войсками генерал Врангель всячески тормозил действия вверенного ему ополчения. Апофеозом такой политики стал приказ Врангеля не преследовать отступающую датскую армию после победы над ней, одержанной ополчением 23 апреля. 26 августа 1848 года в Мальме было подписано перемирие, предусматривавшее уничтожение временного правительства и сохранение Шлезвига и Гольштейна в составе Дании. 16 сентября Мальмское перемирие после продолжительных дебатов ратифицировал германский парламент. А 8 мая 1852 года Лондонским протоколом были подтверждены наследственные права датской короны на эти территории, причем Дания обязалась соблюдать территориальное единство Шлезвиг-Гольштейна.

Несмотря на сохранение Шлезвига-Гольштейна в составе Дании, прецедент был, и он наглядно продемонстрировал, что само население герцогств было бы не против присоединения к Германии. Это обещало народную поддержку и облегчало военную задачу. Именно поэтому первой целью Бисмарка в рамках политики объединения «железом и кровью» стало отторжение у Дании герцогств (за исключением северной части Шлезвига, где жили этнические датчане).

Для войны нужен был повод, и он был вскоре найден. Дело в том, что оба герцогства были связаны с Данией личной унией и имели свои собственные конституции. А датский король Фредерик VII объявил о присоединении с 1 января 1864 года Шлезвига к Дании. Вступивший на престол после его смерти Христиан IX 18 ноября 1863 году распространил на Шлезвиг датскую конституцию. Ситуация по ней складывалась так, что Шлезвиг, и так фактически входивший в состав Дании, присоединялся к ней полностью, а Гольштейн сохранял государственный статус под властью датской короны.

Через два дня после принятия конституции Фредерик VII умер. На освободившийся престол вступил принц Глюксбургский Христиан IX, а сын герцога Августенбургского Фридрих заявил о своих правах на престол герцогств .

Повод для войны появился – во-первых, Дания нарушила территориальную целостность Шлезвиг-Гольштейна, блюсти которую обещала при подписании Лондонского протокола 1852 года, во-вторых, Германский сейм решил поддержать в его притязаниях на Шлезвиг-гольштейнский трон близкого по духу германской нации Фридриха Августенбургского.

Бисмарк незамедлительно воспользовался сложившейся ситуацией. Учтя ошибки 1849 года, он не стал действовать в одиночку и предложил Австрии захватить герцогства соединенными силами. Сильным политическим ходом было то, что Бисмарк, выступив с публичным осуждением притязаний Фридриха Августенбургского (за что министр-президент был подвергнут уничижающей критике), усыпил бдительность великих держав. 16 января 1864 года Пруссия и Австрия предъявили Дании ультиматум с требованием отменить конституцию в ближайшие 48 часов. Датское правительство ультиматум отклонило, надеясь на вмешательство в решение вопроса великих держав. Франция, Россия и Англия и вправду попытаются усадить агрессоров за стол переговоров, но это случится уже после вторжения коалиции в Данию.

2.2. Ход военных действий и итоги датско-прусско-австрийской войны. Итак, в конце января 1864 года прусско-австрийский ультиматум был датчанами отклонен. 1 февраля 1864 года объединенные прусско-австрийские войска под общим командованием прусского генерал-фельдмаршала Врангеля вступили на территорию Шлезвига. Общая численность войска составляла 72 тысячи человек при 158 орудиях . Датчане смогли выставить армию в 70 тысяч человек, имея преимущество и в артиллерии. Командовал этим воинством генерал-лейтенант Мец. Однако давала о себе знать реформа Роона – прусская армия была куда более лучше обучена тактически, лучшим в сравнении датским было и ее вооружение.

Преимущество войск коалиции было неоспоримым с первого дня. Хотя дело не доходило до решительных сражений, датчане постоянно отступали, уступая в мелких стычках. К марту 1864 года датская армия фактически разделилась на две части: тридцативосьмитысячная группировка под командованием Меца отступила через Фленсбург на укрепленные позиции в районе города Дюббель, другая часть войска отошла на север Ютландии, где засела в крепости Фредерисия. В марте прусские войска осадили Фредерисию, а 18 апреля датчане были разгромлены у Дюббеля. 29 апреля датские войска вынуждены были оставить Фредерисию и в спешном порядке эвакуироваться на острова Альс и Фюн .

25 апреля 1864 года в Лондоне наконец-то начались мирные переговоры между представителями воюющих государств при участии Англии, Франции и России. Их результатом стало заключение перемирия до 26 июня. Через три дня после его окончания, 29 июня, прусско-австрийские войска возобновили наступление и к середине июля оккупировали всю Ютландию.

Конфликт был исчерпан полностью лишь к середине осени. 30 октября 1864 года в Вене был подписан мирный договор. По нему Дания отказывалась от своих претензий на Шлезвиг, Гольштейн и Лауэнбург. Герцогства были объявлены совместным владением Пруссии и Австрии, причем Пруссия управляла Шлезвигом, а Австрия – Гольштейном.

Кроме территориальных потерь, Дания лишилась около трех тысяч человек убитыми и умершими от ран и болезней, ранены были почти четыре тысячи человек. Для сравнения, аналогичные цифры у Пруссии составляют 1400 человек умершими, ранены были 2, 5 тысячи человек .

Впоследствии Бисмарк будет вспоминать Шлезвиг-Гольштейнскую кампанию как лучшую в своей политической деятельности. Высоко оценил эту операцию и король Вильгельм, вручивший министру-президенту орден Черного Орла и писавший ему следующее: «За четыре года, которые прошли с тех пор, как я поставил Вас в главе правительства, Пруссия заняла положение, достойное ее истории и обещающее ей в дальнейшем счастливую и славную будущность» .

2.3. Причины австро-прусской войны. Для того, чтобы Австрия и Пруссия урегулировали вопрос о дальнейшей судьбе отторгнутых у Дании герцогств, понадобилось более 9 месяцев. Все это время государства вели упорную борьбу за инициативу в объединении Германии. Австрия желала превращения Шлезвига и Гольштейна в очередные немецкие герцогства – члены германского союза с правителем Августенбургом, симпатичным Вене. Пруссия же, окончательно вступив на малогерманский путь объединения страны, не могла довольствоваться даже раздельным владением герцогствами – ради этого, по мысли Бисмарка, даже не стоило вступать в войну. То, с каким ожесточением происходила дипломатическая борьба в этот период, отлично характеризует следующий факт: отправляясь в Гаштейн для подписания конвенции, Бисмарк запросил генеральный штаб о том, способна ли Пруссия в четырехнедельный срок выставить такую же армию, какую в аналогичный период может выставить Австрия.

14 августа 1865 года была подписана Гаштейнская конвенция, по которой суверенные права обеих держав на отторгнутые территории сохранялись, но при этом Шлезвиг управлялся Пруссией, Гольштейн – Австрией. Лауэнбург был выкуплен Пруссией за 2,5 миллиона талеров . В Киле вводилось прусское военно-полицейское управление, пруссаки получили право строить северо-морской канал и железную дорогу в Гольштейне.

Такого запутанного порядка управления территориями Бисмарк добивался неслучайно – понятно, что конфликты в связи с ним были неизбежны. Желания войны, правда, министр-президент и не скрывал: Франц Иосиф I еще с конца датской кампании просил заменить проблемные права на Гольштейн на какой-либо участок территории на прусско-австрийской границе. Когда в ответ на столь выгодное предложение он услышал от Бисмарка резкий отказ, планы недавних союзников стали ему совершенно ясны. В Австрии началась подготовка к войне.

Итак, неизбежность войны между Австрией и Пруссией за установление господства в немецком мире стала очевидной. Военные приготовления обеих сторон даже особенно не маскировались. Но, учитывая большую идеологическую значимость грядущего конфликта, ясно, что для начала военной конфронтации нужен был повод. Поиском такого повода Бисмарк занимался все следующие полгода, используя в провокационных целях любые средства.

Явная нацеленность Пруссии на объединение Германии в милитаристское государство вызывала во многих субъектах Германского союза недовольство. Одним из таких субъектов был находившийся под протекцией Австрии Гольштейн, где развернулась широкая компания антипрусской агитации. По условиям Гаштейнской конвенции, австрийские власти обязаны были предпринять против такой агитации меры. Однако таких мер не предпринималось, что поставил австрийцам на вид Бисмарк. Австрия поставила этот вопрос на рассмотрение Союзного сейма. Бисмарк в ответ заявил, что «данный вопрос касается только Пруссии и Австрии». Понятно, что сейм, несмотря на это заявление, продолжал работу над проблемой.

8 апреля 1866 года заканчиваются успехом переговоры о создании прусско-итальянской военной коалиции. В тот же день Бисмарк заявляет о недействительности Гаштейнской конвенции и предлагает реорганизовать Германский Союз, исключив из него Австрию. Это был проект создания такого объединения, как Северогерманский союз, с созданием единого парламента, избираемого на основе всеобщего мужского голосования. Естественно, предложение Бисмарка было отторгнуто большинством средних и малых германских монархий.

Тогда 14 июня 1866 года Бисмарк официально объявляет Германский союз недействительным. В ответ на это под главенством Австрии формируется коалиция с целью военного покарания Пруссии. Война началась .

2.4. Внешнеполитические аспекты австро-прусской войны. Разумеется, борьба между Австрией и Пруссией не ограничивалась исключительно парламентским противостоянием в рамках Германского союза. Самым главным для обеих сторон было заручиться поддержкой европейских держав, обеспечить себе если не прямую военную помощь, то хотя бы гарантию ненападения со стороны соседей. Этим оба конкурента активно занимались весь предвоенный период.

Во время этой дипломатической кампании ярко проявился весь политический дар Бисмарка, переигравшего своих австрийских соперников. Ключевым для понимания является вопрос о позиции Франции, Италии и России, которые могли применить военную силу на стороне как той, так и другой державы и имевшие свои внешнеполитические интересы.

Сильнейшей державой Европы, обладавшей наибольшим влиянием (правда, неудачно ввязавшейся в затяжную мексиканскую войну), была Франция. Ее позиция была крайне важна для противоборствующих сторон. Первым попытки переманить на свою сторону Наполеона III предпринял Бисмарк. Во время визита в Биарриц, где французский император отдыхал на курорте, Бисмарк предложил Франции в обмен на нейтралитет Люксембург. Однако император дал дипломату понять, что цена нейтралитета несколько выше – непротивление Пруссии присоединению к Франции Бельгии. Однако такое присоединение крайне усилило бы позиции Франции в регионе и создало бы серьезную угрозу самой Пруссии, поэтому Бисмарк не сразу дал ответ, взяв время на размышление, приступив пока к обхаживанию Виктора Эммануила.

Узнав о контактах Италии с Пруссией, негласный протектор Италии Наполеон III намекнул австрийскому императору Францу Иосифу обо всех сложностях ведения войны на два фронта и предложил в качестве умиротворения передать Италии Венецию. Франц Иосиф отказал, что было ошибкой.

Тем не менее, этой ошибкой еще надо было воспользоваться. Стало понятно, что Франция не желает сближения Италии с Пруссией. Чтобы снять это препятствие, Бисмарк вновь едет в Биарриц, где добивается разрешения на военный союз с Италией.

Что касается самой Италии, то Виктор Эммануил был совсем не против уклониться от сражения с более сильной Австрией. Однако и здесь Бисмарку удалось склонить чашу весов на свою сторону. Для начала он припугнул короля возможностью обращения за помощью к революционерам Мадзини и Гарибальди (чего по понятным причинам королю едва ли хотелось), а потом еще и оказал финансовую поддержку в 120 миллионов марок. Кроме того, итальянцы получили гарантию того, что они в любом случае получат по итогам войны желанную ими Венецию. 8 апреля 1866 года военный союз был подписан, и Бисмарк, как говорилось выше, именно в этот день окончательно разрывает с Германским союзом.

С Россией же у Бисмарка вообще не было никаких проблем. Российская империя и лично царь Александр II имела множество поводов ненавидеть Австрию, чьи действия во время Крымской войны рассматривались исключительно как предательство. Кроме того, Александр II высоко оценил услуги, оказанные Пруссией во время подавления польского восстания 1863-1864 гг. Не следует также забывать и о личной симпатии императора, возникшей во время работы Бисмарка послом в Санкт-Петербурге, и о гессенских родственниках царя.

Интересно, что против оказания нейтралитета был близкий друг Бисмарка во время пребывания того в России князь Горчаков, считавший, что сопротивление объединению Германии крайне выгодно России. Однако побороть царя он, конечно, не мог. И в итоге Россия оставалась нейтральной как во время датско-прусской, так и во время прусско-австрийской войны.

Австрийцы основной массив дипломатических усилий традиционно приложили к обработке крупных (сравнительно, конечно) монархий, являвшихся членами Германского союза. Крупнейшими успехами на этом пути стали союзные договора с Баварией, Саксонией, Ганновером, Гессеном и Дармштадтом.

2.5. Ход военных действий и итоги войны. Как уже упоминалось в предыдущих разделах, назревание вооруженного конфликта между Австрией и Пруссией было очевидным задолго до непосредственного начала военных столкновений. Соответственно, обе стороны заблаговременно начали проводить мобилизацию и другие связанные с приближающейся войной мероприятия. Летом 1866 года Пруссия сосредоточила в Богемии (то есть непосредственно на границе с Австрией) армию численностью 278 тысяч человек. Артиллерийская поддержка этой армии составляла 800 орудий. Во главе прусской армии формально стоял король Вильгельм I, на деле же командовал начальник генерального штаба Хельмут фон Мольтке. Австрия в этот момент имела трехсоттысячную армию, но в силу необходимости прикрывать и итальянское направление, эта армия делилась на две части. Южная армия (80 тысяч человек) размещалась на границе с Италией, а Северная – на границе с Пруссией. Численность Северной армии долгое время составляла 220 тысяч человек, но незадолго до войны она была усилена 40-тысячным саксонским отрядом. Северной армией руководил генерал Бенедек, южной – генерал Рудольф .

Глава прусского генштаба Мольтке разработал план молниеносной войны (блицкрига), согласно которому 16 июня 1866 года прусские войска приступили к оккупации земель, входивших в состав Германского союза – Саксонии, Ганновера и Гессена . На следующий день Австрия объявила Пруссии войну. Спустя еще три дня, 20 июня, выполняя условия договора, объявила войну Австрии Италия .

Ведя боевые действия сразу на два фронта, австрийские войска вынуждены были начать отступление к Йозефштадту, а позже к Кениггреццу (современный чешский город – Градец-Кралове). Именно здесь, около деревушки Садова, 3 июля 1866 года состоялось генеральное сражение, кардинально повлиявшее на ход войны. Австрийская Северная армия (215 тысяч человек, 770 орудий) занимала позиции на высотах юго-восточнее города, когда к нему подошли Эльбская и Силезская Прусские армии (221 тысяча человек, более 900 орудий) . 3 июля Эльбская армия частью сил обошла левый фланг австрийцев, а Силезская нанесла удар по правому флангу и тылу. Оказавшись перед угрозой окружения, генерал Бенедек начал отвод своих войск. Однако этот отвод был крайне плохо организован и вскоре превратился в массовое бегство австрийцев с поля боя. От полного уничтожения Северную армию спасло только то, что пруссаки не сумели (либо не захотели) вовремя организовать преследование отступающих. По итогам битвы при Садовой австрийцы потеряли более 44 тысяч человек убитыми, пленными и ранеными, аналогичные потери прусской армии составили 9 тысяч человек .

Разгром был полным. Он настолько впечатлил Франца Иосифа I, что, несмотря на наличие ресурсов для продолжения борьбы, уже в ночь с 3 на 4 июля он посылает Наполеону III телеграмму. В ней сообщалось об отказе Австрии от Венеции в обмен на посредничество в заключении мира с Италией.

Наполеон с большим удовольствием воспользовался столь удобным поводом для вмешательства в австро-прусские дела. 5 июля он извещает прусскую ставку об уступке Францем-Иосифом Венеции и о своем намерении отойти от политики невмешательства. А ночью 12 июля перед Бисмарком неожиданно предстал французский посол Бенедетти, изложивший министру-президенту французский проект заключения мира. Этот проект предусматривал роспуск Германского союза, создание нового союза во главе с Пруссией на территории к северу от Майна. Государства, находящиеся к югу от Майна, образовывают свой собственный союз, Пруссия получает Шлезвиг и Гольштейн, Австрия лишается Венеции .

Надо сказать, что Бенедетти появился перед Бисмарком в и без того очень сложный для того момент. Дело в том, что весь генералитет и лично король Вильгельм после победы при Садовой решительно стремились к продолжению войны и конечному занятию Вены. Бисмарк же отчетливо понимал, что подобное унижение Австрии вычеркнет ее из списка потенциальных партнеров в будущем (а Бисмарк не сомневался, что «завоеванное в этом походе придется защищать в дальнейших войнах»). 20 июля было заключено перемирие на 5 дней. В прусскую ставку прибыл Карольи, но Бисмарк и Вильгельм никак не могли договориться между собой. Наконец, Бисмарку удалось добиться от императора соглашения на «постыдный мир после столь блестящих побед», и 26 июля в Никольсбурге (неподалеку от Вены) были подписаны прелиминарии. Окончательный мир был заключен 23 августа в Праге. По нему Германский союз был распущен, на смену ему пришел северогерманский союз во главе с Пруссией; Австрия уступила Пруссии Гольштейн и потеряла Венецию, переданную Италии, Пруссия аннексировала Ганновер, Франкфурт-на-Майне, Нассау и Гессен. Кроме территориальных потерь, Австрия обязана была выплатить победителям контрибуцию .

Став главой Северогерманского союза и аннексировав ряд соседних германских государств, Пруссия не хотела терять влияния и на юге германского мира. Действовать силой здесь было нельзя, так как серьезные виды на южные государства имел Наполеон III. Первоначально южные государства по примеру Австрии обратились за посредничеством к Франции, но Бисмарк жестко пресек подобные поползновения, ознакомив южногерманских посланников с французскими планами овладения Рейном. Благодаря этому шагу удалось подписать военную конвенцию сроком на 5 лет с Вюртембергом, Баварией, Гессен-Дармштадтом и Саксонией.