Сэнд-Крик. Эхо Сэнд-Крик.

(Внимание: детям и особенно впечатлительным лицам данный материал читать не рекомендуется)

"Будь проклят тот, кто смеет симпатизировать индейцам.Я пришел убивать индейцев, и верю, что под небом нашего Господа для их уничтожения хороши и достойны все средства... Убивайте и скальпируйте всех, больших и маленьких; гниды станут вшами", - Джон Милтон Чивингтон - методистский священник, офицер армии США.

24 июня 1864 года губернатор штата Колорадо Джон Эванс (John Evans) объявил, что все мирные индейцы должны находится в резервации. Стремясь "обеспечить мир в Колорадо" Эванс надеялся повысить свой рейтинг популярности и занять место в Сенате. Поэтому, вслед за первым распоряжением последовало второе: " убить и искоренить всех враждебных индейцев". Для этого был сформирован новый полк из добровольцев, сроком на сто дней, под командованием полковника Джона Чивингтона, еще одного амбициозного человека, который надеялся заполучить высокую политическую должность, убивая индейцев.

Сиу, шайены и арапахо были уже наслышаны о двуличных политических маневрах белых. Несмотря на то, что многие общины оказывали сопротивление поселенцам, в прошлые годы, они стали более восприимчивы к аргументам вождя шайенов Черного Котла (Мокетавато), о необходимости заключить мир. Сам Черный Котел получил даже американский флаг из рук президента Линкольна во время поездки в Вашингтон и очень гордился этим. К тому же, вождь своими глазами видел огромное количество белых и их мощные машины, он понимал, что если индейцы не заключат мир, то будут уничтожены. Однако не все вожди были готовы сложить оружие. Несмотря на то, что Эванс и Чивингтон жаждали славной победы над "дикарями", они все же обещали Черному Котлу, что его народ будет в безопасности, если они прибудут к форту Лайон.

100 дней были на исходе, интерес к Чивингтону падал и он стал просто безумен в своем желании убивать индейцев, уже не важно каких, мирных или враждебных. Лагерь Черного Котла был самым подходящим для этого. На рассвете 29 ноября 1864 года, Чивингтон с 700 добровольцами, многие из которых были пьяны, напали на шайенов.

Капитан Сайлас Соул и лейтенант Джозеф Крамер 1-го кавалерийского полка Колорадо отказались выполнить приказ Чивингтона.

"Я был в лагере, когда Чивингтон приготовился к атаке и видел как солдаты спешили, тогда я понял что артиллеристы приготовились обстреливать лагерь.. Я пробежал около пяти миль на северо-восток, пока не наткнулся на индейскую женщину, ведущую лошадей. Это была моя кузина, одна из дочерей Белой Антилопы. Я пошел вместе с ней к Смоки-Хилл. Началась стрельба, солдатам не оказывали сопротивления и я бежал..." Эдмонд Герье, метис.

Большинство индейских воинов в это время были на охоте, поэтому жертвами ужасной резни стали в основном женщины и дети.

"Полковник Чивингтон не отдавал распоряжений насчет пленных, и я убивал все что движется. Я искренне верил, что индейцы это препятствие на пути цивилизации и должны быть уничтожены". Майор Джейкоб Даунинг, 3-ий кавалерийский, Колорадо.

Черный Котел поднял над типи американский флаг и белый флаг, в ответ Чивингтон поднял руку для атаки.

"Я видел реющий американский флаг и слышал, как Черный Котел призывал всех собраться у флага. Я так же видел белый флаг. Эти флаги нельзя было не заметить. Когда же по ним открыли огонь индейцы стали разбегаться, некоторые спешили укрыться в свои палатки.. Я думаю, в лагере было не более 600 человек, около 35 воинов и около 60 стариков. Все остальные мужчины были далеко от лагеря, на охоте".

Роберт Бент, ранчьеро, проводник Чивингтона.

Зазвучали выстрелы ружей и гаубиц, жители лагеря разбегались в страхе, солдаты преследовали убегавших индейцев.

"Сотни женщин и детей, падали перед нами на колени и молили о пощаде. Энтони кричал: "Убейте этих сукиных детей!"... Резня продолжалась шесть-восемь часов. Я говорю тебе, Нэд, очень трудно назвать цивилизованным человека, который разбивает голову ребенку, стоящему на коленях. Некоторые пытались бежать в прерии, но их настигали всадники. Все тела были ужасно изуродованы. Одной из женщин разрезали живот, достали из нее ребенка и оскальпировали...". Из писем капитана Сайласа Соула.

"Уважаемый майор, для начала я хочу написать Вам о великой индейской резне и признаюсь, я стыжусь того, что участвовал в ней, вместе с полковником Чивингтоном... Мы двигались всю ночь, как воры во тьме, до излучины Сэнди в деревне Черного Котла было 103 палатки, где, как говорят, находилось около 500 человек, 350 из которых женщины и дети. Мы потеряли 10 человек, и 40 получило ранение. Убито не более 250 индейцев, в основном женщины и дети, из которых не более 200 женщин и детей и не более 75 мужчин. При правильном командовании они были бы убиты все, и мы не потеряли бы 10 человек. После боя предо мной предстало такое зрелище, которое, я надеюсь, больше не увижу никогда... Мужчины, женщины и дети были оскальпированы, им отрезали пальцы, что бы снять кольца.. одну скво вспороли и вытащили из нее ребенка, маленьких детей расстреливали, а они просили не убивать их (для унижения всех раздевали) (женщин ставили на колени и расстреливали, они умоляли не стрелять)… Большинство индейцев дали по 4-5 скальпов… Черный Котел говорил, что был рад, когда увидел нас, ведь майор Уинкуп обещал ему мир, а Левая Рука стоял под огнем, сложив руки на груди, и повторял, пока его не подстрелили: "Солдаты не причинят мне боль, солдаты мои друзья"".

Из письма лейтенанта Джозефа Крамера майору Уинкупу, 19 декабря 1863 г.

"Я видел бегущих скво.. когда же преследовавшие солдаты настигли их, женщины повернулись к ним лицом, чтобы те могли видеть, что перед ними не воины и просили о пощаде, но, солдаты расстреляли всех. Около 30-40 скво отправили навстречу солдатам девочку лет шести, с белым флагом на палке, она даже не успела сделать и несколько шагов, как ее убили. Всех убитых, которых я видел, были оскальпированы. Я видел тело Белой Антилопы с отрезанными гениталиями и слышал, как один солдат говорил, что сделает из них кисет. Я видел целую кучу убитых грудных младенцев, лежащих рядом со своими матерями"-свидетельство одного из участников резни.

"Пальцы и уши отрезали от тел вместе с украшениями. Тело вождя Белая Антилопа, которое лежало отдельно на дне каньона, удостоилось особого внимания. Помимо скальпирования солдаты отрезали ему нос, уши и мошонку, чтобы сделать из неё кисет..." Стэн Хойг,один из участников резни. "Я видел тела индейцев, расчленённые на множество кусков; изувеченные так, что это невозможно представить; женщины, разрезанные на мелкие куски... ножами; скальпированные, с раскроенными черепами; двухмесячные дети... там лежали люди всех возрастов, от грудных младенцев до воинов... И кто их изувечил? Армия США..."-Джон С. Смит, один из участников резни.

"Все тела убитых были страшно изуродованы, все женщины, мужчины и дети были оскальпированы, их гениталии были вырезаны, солдаты украшали свои седла женскими гениталиями"-лейтенант Джеймс Коннер.

"Я видел, как один маленький нагой ребенок,ему было года три, не более, он еще только встал на ноги, шел за индейцами. Один из солдат выстрелил в него с расстояния 75 метров, но промахнулся. Другой слез с лошади и сказал, что сделает это сам, но тоже промахнулся. Третий подошел ближе, выстрелил и малыш упал"-майор Скотт Энтони, 1-й кавалерийский, Колорадо.

Черный Котел в этой резне потерял жену, но сам уцелел и в дальнейшем продолжал искать мир с белым человеком. Он погиб 27 ноября 1868 года, в долине Уошито, в резне, которую устроил шайенам еще один амбициозный генерал по имени Дж. А. Кастер.

Части тел убитых на Сэнд-Крик были доставлены в Денвер и выставлены на показ, в качестве трофеев. В ответ на массовые убийства некоторые шайены с союзниками арапахо и племенами лакота-сиу совершили военные рейды по всей северной части Великих равнин, особенно вдоль реки Платт. Это стало началом почти десятилетней войны на северных равнинах.

Об этой резне узнали многие из американцев и отреагировали на нее с ужасом и отвращением. Правительство США создало комиссию для расследования действий полковника Чивингтона. Перед комиссией Конгресса, изучавшей обстоятельства бойни, Чивингтон утверждал, что были убиты 500–600 индейских воинов. Историк Алан Бринкли писал, что были убиты 133 индейца, из которых 105 женщины и дети. Белый очевидец Джон С. Смит сообщал о 70–80 убитых индейцах, включая 20–30 воинов, что согласуется с данными Бринкли относительно числа убитых воинов. Джордж Бент, сын американца Вильяма Бента и индейской женщины, который находился в лагере во время атаки и был ранен, давал разные оценки потерь индейцев. 15 марта 1889 года он написал о 137 убитых: 28 воинов и 109 женщин и детей. Но 30 апреля 1913 года, в пожилом возрасте он написал о "примерно 53 мужчинах" и "110 женщинах и детях" убитых и множестве раненых. В силу малочисленности индейцев для некоторых индейских родов потери женщин и детей были очень тяжелым ударом. Первоначальные отчёты сообщали о 10 убитых и 38 раненых американских солдатах. Но в итоге насчитали 4 убитых и 21 раненого в 1-ом кавалерийском полку и 20 убитых и 31 раненого в 3-ем полку, в сумме 24 убитых и 52 раненых. С учётом внезапности нападения и многократного перевеса в силах потери американской армии представляются чрезмерными. Эти потери были следствием дружественного огня пьяных солдат Чивингтона. К тому времени сам Чивингтон и его солдаты оставили военную службу и были уже неподсудны военно-полевому суду. Политические амбиции Чивингтона рухнули. Прожив некоторое время в Калифорнии и Огайо, он вернулся в Денвер, где работал помощником шерифа,скончался 4 октября 1894 года от рака. Эванс, распрощавшись со своей мечтой о месте в Сенате, ушел в отставку и занялся строительством железных дорог в Колорадо.

В 1865 году правительство Соединенных Штатов обещало выплатить жертвам этой резни репарации и наделить их земельными участками в 320 акров.

В 1996 году Генеральная конференция Объединенной методистской церкви извинилась "за зверства, совершенные в Сэнд-Крик, за смерть женщин и детей". Обещание правительства же до сих пор не выполнено.

Индейцы верят, что с тех самых пор души убитых неприкаянно бродят в этих местах.

«Кое-кто из нас постоянно слышит духов, кто-то слышит голоса женщин, а я слышу голоса детей»-вождь Лэйрд Кометсевах.

Перевод и дополнения: Александр Caksi *Два Волка*. Редакция текста: Кристина Махова.

Эхо Сэнд-Крик.

9 сентября 1990 года необычное событие произошло в местечке в шести милях западнее и двух милях севернее Рассел-Спрингс, в округе Логан. Здесь встретились потомки Джона и Лидии Джерман, а также потомки Магической Воды и Мочи (Бизоньего Теленка), чьи предки столкнулись на этом самом месте 11 сентября 1874 года. В этот день бэнд шайен из 15 воинов и двух женщин атаковали и убили пятеро членов семьи Джерман.

Почти десятью годами ранее 112 шайенских семей подверглись резне ополченцами из Колорадо под началом полковника Чивингтона. Эта бойня произошла в округе Кайова на Сэнд-Крик, Колорадо, 29 ноября 1864 года.
Черный Котел и его люди расположились лагерем у форта Лайон и старались жить, следуя указаниям командующего фортом, считая, что тем самым они находятся под защитой правительства США. Над лагерем развевался американский флаг; когда началась атака, Черный Котел поднял и белый флаг. Но это не спасло шайен.
Женщина Бизоний Теленок, которой на тот момент исполнилось 23 года, была на Сэнд-Крик; у нее на глазах погибла ее семья. Она видела, как на куски резали ее близких длинными, тонкими ножами. С некоторых, еще живых, сдирали скальпы, детей расстреливали в упор. Многими из жертв этой резни были женщины, дети и старики, которые пытались укрыться в песках.
Четыре года спустя, 27 ноября 1868 года, Женщина Бизоний Теленок пережила еще одну трагедию, постигшую ее народ. На рассвете 7-ая кавалерия генерала Джорджа Армстронга Кастера атаковала мирную деревню Черного Котла на Уошита-Ривер, Индейская территория. В «битве на Уошите» погиб майор Джоэл Г. Эллиот, в честь которого был назван форт Эллиот 21 февраля 1876 года.
Область охотничьих земель шайенов включала в себя нынешний Канзас, Колорадо, Небраску, Вайоминг и Блэк-Хиллс Южной Дакоты. Шайены следовали за своим лидером, Магической Водой, мужем Женщины Бизоньего Теленка, близ Смоки-Хилл-Ривер в Канзасе.
В 1874 году Магическая Вода стал главой воинского сообщества Тетива. Кавалерия США, как и охотники на бизонов, были хорошо знакомы с ним, так как Магическая Вода, защищая образ жизни и традиции своего народа, отчаянно сопротивлялся их вторжению на его родные земли. Магическую Воду всегда сопровождала Бизоний Теленок, женщина-воин, его верная жена. 27 июня 1874 года Магическая Вода выкурил трубку с команчами Куана Паркера и кайова, возглавив шайенов на Эдоуб-Уэллс во время атаки старого торгового поста.

Во время резни на Сэнд-Крик, Джон Джерман из округа Фэннин, Джорджия, служил солдатом в армии конфедератов, сражаясь на фронтах Гражданской войны. За время службы его хозяйство пришло в полный упадок. По возвращению домой в 1865 году, он нашел свое хозяйство разоренным партизанскими рейдами. Смогли уцелеть лишь жена, дети и несколько животных. Получив письмо от друга, где тот описывал радужные перспективы в Колорадо, Джон Джерман решил ехать на запад. Он готовился к переезду почти пять лет, и 10 апреля 1870 года вместе с семьей покинул Джорджию. Путешествие в самодельном крытом фургоне было очень медленным. Часто семья Джерман останавливалась в пути, чтобы хоть немного заработать денег для продолжения своего пути. Им достался участок в Миссури, однако здешний климат не подходил для Джона и Кэтрин, одной из его дочерей. Поэтому, продав участок за пару волов и крытый фургон, Джерманы продолжили свой путь на запад.
Добравшись до Канзаса, Джерманы направились на северо-запад, достигнув железнодорожных путей Юнион Пасифик. В Эллиасе Джону сказали, что станционные агенты не продадут ему даже кружки воды. Таким образом, он решил двигаться Баттерфилдским путем, старым дилижансным маршрутом проходившим близ Смоки-Хилл-Ривер. Когда он поинтересовался, насколько этот путь опасен, то ему ответили, что риск не велик, так как в течение нескольких лет там ничего не случалось. Несколько индейцев, которые встретились им на пути, казалось, были настроены весьма доброжелательно. Однако семья Джерман ничего не знала о войне белых с шайенами.
10 сентября 1874 года двое мужчин, повстречавшиеся Джерманам, сказали, что те находятся в дне пути от форта Уоллес. Обрадовавшись тому, что скоро они будут среди белых, семья Джерман в последний раз все вместе встали лагерем.
На рассвете следующего дня, когда Джерманы покинули свою стоянку, их атаковал бэнд шайенов из 15 человек и 2 женщин. Индейцев возглавляли Магическая Вода и Женщина Бизоний Теленок, которая и убила Джона топориком. Лидия (Кокс) Джерман, Ребекка Джейн (20 лет), Стивен (19 лет) и Джоанна (15 лет) были убиты и оскальпированы. В живых остались Кэтрин (17 лет), София (12 лет), Джулия (12 лет) и Аделаида (5 лет).
(Рассказ о семье Джерман был опубликован в книге «Girl Captives of the Cheyennes», написанной в 1927 году Грейс Е. Мередит, племянницей Кэтрин)
Спустя три недели после этой резни оскальпированные тела пятерых убитых были найдены и похоронены отрядом солдат из форта Уоллес. Близ сожженного фургона была найдена Библия семьи Джерман, содержащую имена и возраст девяти членов семьи Джона Джермана. Поскольку мертвых тел было лишь пять, солдаты пришли к выводу, что оставшиеся в живых захвачены индейцами, поэтому был начат их интенсивный поиск.
Шайены, зная, что их будут преследовать, направились на юг Индейской территории. Они передвигались по ночам, все время разговаривали друг с другом шепотом, и ели немного, лишь днем. Думая, что смогут уйти от солдат, шайены разбились на небольшие бэнды.

Спустя почти две недели Джулия и Аделаида, находившиеся в бэнде у Серой Бороды, были оставлены в прерии. Они скитались, пока не нашли след, оставленный фургоном, который привел их к ручью, где стояли лагерем солдаты. Там они нашли немного старых галет, кукурузу и остатки мяса. Довольствуясь этими объедками, диким виноградом, плодами каркаса и зелеными побегами травы, Джулия и Аделаида сумели выжить.
Между тем шайены с Кэтрин и Софией прибыли в лагерь Каменного Теленка, вождя шайен, который выступал против рейдов на белых людей. Этот лагерь насчитывал около 300 типи и, вероятно, находился на северо-востоке Нью-Мексико - так называемая «Ставка Равнин». Кэтрин и София были вынуждены выполнять работу индейских женщин. Они заготавливали хворост, шили одежду костяными иглами и нитями из сухожилий бизона и готовили пищу.
Когда до Каменного Теленка дошли вести о том, что армия США разыскивает и требует вернуть четырех девушек, он сразу же велел найти двух младших девочек, оставленных в прерии. 7 ноября 1874 года группа из 200 шайенов обнаружила Джулию и Аделаиду у ручья (это было на ранчо Т.Д. Хобарт на Уошита, округ Хемфилл).
Джулия и Аделаида были доставлены в лагерь Седой Бороды на МакКлеллан-Крик.
На следующее утро, 8 ноября 1874 года, лагерь Серой Бороды был атакован лейтенантом Фрэнком Болдуином. Кэтрин и София были поспешно отправлены с авангардом. В то время, как Джулия и Аделаида были оставлены позади. Полуголодных, одетых в лохмотья, нашли их солдаты, под бизоньими накидками. Девочек доставили в Кэмп-Саппли, а затем в форт Ливенворт, Канзас.
Кэтрин и София были освобождены в агентстве шайенов на Индейской территории 2 марта 1875 года. Они воссоединились с Джулией и Аделаидой и были взяты под опеку полковника (впоследствии генерала) Нельсона Майлза. Когда Майлзу было поручено другое задание, девушки проживали некоторое время в семье Патрика Корни в округе Сенека, Канзас. Правительство выделило деньги из шайенских аннуитетов на воспитание и содержание девушек. Их дедушки, Томас Джерман и Уильям Кокс, хотели, чтобы они вернулись в Джорджию, но Кэтрин решила, что у них будет больше перспектив в Канзасе. Девушек попросили указать на индейцев, которые плохо обходились с ними. 25 апреля 1875 года Магическая Вода, Женщина Бизоний Теленок и 31 другой шайен без суда и следствия, без какой либо правовой защиты были отправлены, как военнопленные, в форт Мэрион, Флорида. Все шесть недель пути Магическая Вода и его жена были закованы в цепи и кандалы. Они вернулись в форт Ливенворт в 1878 году. Женщина Бизоний теленок умерла в 1925 году, в возрасте 90 лет. Кэтрин вышла замуж за Эмоса Свердфегера и жила в Калифорнии, где и умерла в 1932 году. София состояла в браке с Альбертом Фельдманом и провела большую часть своей жизни на ферме к югу от Гумбольдта, Небраска. Умерла там же в 1949 году. Джулия вышла замуж за Говарда Риза, затем они развелись, и вторым ее мужем стал Альберт Брукс. Умерла в Калифорнии в 1959 году, в возрасте 92 лет. Мужем Аделаиды стал Фрэнк Эндрюс, чья ферма находилась близ Берне, Канзас. Аделаида родила 11 детей. Ее дочь, Рут Биери (89 лет), и ее сын, Кларенс Эндрюс (85 лет), принимали участие в воссоединении, проходившим 9 сентября 1990 года.
В 1925 году Т. Д. Хобарт, который был очень заинтересован в исторических исследованиях, переписывался с Джулией и Аделаидой. Они писали, что мало что помнят о днях своих странствий в прерии, кроме холода, голода, волков (койотов) и добрых солдат, которые освободили их.
Джулия вспоминала, что однажды Аделаида съела целую галету, которую она должна была разделить с Джулией. Когда София и Аделаида отправились в гости к Кэтрин в 1928 году, они остановились на Пампа, чтобы встретиться с Хобартом. Ряд историков и судей сопровождали Хобарта и сестер на то место, где, как считалось, находился индейский лагерь во время их спасения. 12 ноября 1936 года на этом месте и в городском парке Лефорс были установлены памятные таблички в рамках празднования столетия независимости Техаса. В рамках празднования 50-летия округа Грэй в 1952 году Джулия, единственная из оставшихся в живых сестер, посетила Пампа и была доставлена на место ее предполагаемого спасения.
В апреле 1990 года музей Уайт Дир Лэнд, находящийся в Пампе, получил запрос от Арлин Фельдман Джаукин, правнучки Софии Джерман Фельдман. Она пыталась найти хоть какую-то дополнительную информацию о спасении Джулии и Аделаиды. Она также сообщила, что обратилась к Джону Л. Сипесу, младшему пра-правнуку Магической Воды и Женщины Бизоньего Теленка, и что они планируют провести воссоединение потомков, переживших некогда две бойни.
В сентябре 1990 года, в день воссоединения, ок. 850 человек отправилось на то место, где произошло убийство семьи Джерман. Они приехали из Мексики, Калифорнии, Орегона, Висконсина и других штатов. На встрече присутствовало 105 потомков семьи Джерман и 35 индейских потомков. Предваряя церемонию воссоединения, шайены провели свою традиционную церемонию, на которой присутствовали только шайены, все остальные могли наблюдать за действом на расстоянии 75 футов. Капитан Майкл Л. Бон, президент ассоциации «Баттерфилд Трэйл», выполнял роль церемонимейстера во время церемониала воссоединения. После возложения цветов 7-ой кавалерией Форта Уоллес собравшиеся исполнили национальный гимн, и слово было дано преподобному Паулу МакНаллу.
Затем капитан Бон пригласил потомков семьи Джерман, шайенских семей и потомков генерала Нельсона Майлза. Он также представил полковника Лагранжа из Форт-Райли и Марка Маги, который представлял командование Форта Ливенворт. Также были представлены представители различных исторических организаций. Со вступительным словом выступил Лесли Линвилл, автор и историк из Колби, Канзас. Он и его жена Берта провели большое количество исследований мест, связанных с семьей Джерман. Арлин Джаукин выступала первой, она жила рядом со своей прабабушкой и хорошо знала ее. Ферма, которую София купила вместе с мужем в 1880 году, сейчас принадлежит Арлин и ее братьям. Арлин связала истории, которые она слышала от прабабушки, с информацией, которую она получила во время своих обширных исследований. В заключении она сказала: «В последний раз наши семьи встречались 116 лет назад, пра-прабабушка Джона убила моего пра-прадеда. Джон и я обещаем творить лишь добро».
После Арлин слово взял Джон Л. Сипес-младший, который также проделал большую работу, изучая архивы и отделы рукописей в Оклахомском историческом обществе. Он сотрудничает с группой, которая содействует беспристрастному отражению исторических событий с участием в этом самих шайен.
Интересен тот факт, что Джон сам наполовину немец - его мать немка по национальности. Джон отметил, что, когда он прибыл на Смоки-Хилл-Ривер, его не покидало чувство, что он вернулся домой. Он рассказал, что, будучи еще ребенком, он слышал много историй о том, как его пра-пра-бабушка с ужасом наблюдала, как люди Чивингтона расправляются с ее семьей. Изучая историю расправы над его народом, Джон чувствовал себя очень угнетающе, и не менее угнетающие чувства возникали у него, когда он изучал расправу над семьей Джерман. Он выразил надежду, что это воссоединение приведет к лучшему пониманию, и веру, что барьеры между людьми смогут быть разрушены.
Комиссия, запланировавшая воссоединение, надеется, что историки Высоких Равнин будут стремиться изобразить эту историю беспристрастно и справедливо для обеих сторон, индейской и не-индейской. Те, кто принял участие в воссоединении, получили возможность приобрести опыт, в котором прошлое и настоящее сошлись таким образом, какой историческая книга никогда не смогла бы передать.

Чёрный Котёл (англ. Black Kettle, шайен. Mo"htvetoo"o; 1803? - 27 ноября 1868) - вождь южных шайеннов.

Биография

Чёрный Котёл родился примерно в 1803 году в районе Блэк-Хилс. В первой половине XIX века в верхней части реки Арканзас белый торговец Уильям Бент построил пост Форт-Бент и большая часть шайеннов, в том числе и родители Чёрного Котла, переселилась на юг. В 1861 году Чёрный Котёл становится одним из лидеров южных шайеннов, в этом году он подписывает договор с белыми в Форт-Уайзе. Условия договора были невыгодны шайеннам и многие группы, особенно Воины-Псы, отказались его подписывать, но Чёрный Котёл считал, что справиться с армией белых индейцам будет невозможно и прилагал все усилия для заключения мира. В результате южные шайенны были поселены в небольшой резервации на Сэнд-Крик.

Несмотря на заключённый договор в 1861 году, стычки между южными шайеннами и белыми людьми продолжались. После переговоров с властями Колорадо часть южных шайеннов и арапахо, которые желали быть в мире с белыми людьми, поставили свой лагерь в указанном американцами месте, чтобы их не спутали с враждебными индейцами. Однако, 29 ноября 1864 года этот лагерь мирных шайеннов и арапахо был атакован солдатами полковника Джона Чивингтона. Нападение оказалось полной неожиданностью для индейцев. Солдаты действовали очень жестоко, убивая женщин и детей, уродуя трупы до неузнаваемости и снимая скальпы. Это событие стало известно как Бойня на Сэнд-Крик.

Несмотря на ужасную трагедию, Чёрный Котёл продолжал думать о мире с белыми. 14 октября 1865 года вблизи реки Литтл-Арканзас был подписан новый договор. Правительство США признало свою вину за события у Сэнд-Крик и обещало заплатить компенсацию выжившим шайеннам и арапахо. В 1867 году индейские племена юга Великих Равнин подписали очередной договор у Медисин-Лодж-Крик, после которого Чёрный Котёл увёл своих людей в резервацию.

Небольшие столкновения между шайеннами и американцами продолжались, но Чёрный Котёл держал свою общину в мире с белыми. В середине октября 1868 года генерал Филип Шеридан начал планировать карательную экспедицию против южных шайеннов. Когда Чёрный Котёл посетил Форт-Кобб, примерно в 100 милях от местонахождения его лагеря, чтобы вновь заверить командующего фортом, что он хочет жить в мире с белыми людьми, ему сказали, что армия США уже начала военную кампанию против враждебных индейских племён. Индейский агент сказал ему, что единственное безопасное место для его людей - окрестности форта. Чёрный Котёл поспешил вернуться в свой лагерь и начал подготовку к переходу к форту. На рассвете утром 27 ноября 1868 года солдаты полковника Джорджа Кастера атаковали селение Чёрного Котла на реке Уошите. Событие стало известным как битва при Уошите. При попытке пересечь реку Чёрный Котёл и его жена были застрелены в спину и погибли.

Энциклопедичный YouTube

1 / 3

Клим Жуков про рождение революции: рождение буржуазной революции

Разведопрос: Иван Семьян и Назар Долицкий про Аркаим

2. Фильм запрещенный в СССР Секретный архив НКВД

Субтитры

Я вас категорически приветствую! Клим Саныч, добрый день. Добрый день. Всем привет. Я прошлое занятие про революции прогулял, извините. Да, вынужден был один отдуваться. Давайте продолжим. У нас теперь, получается, часть 6, которую мы назовём «Рождение буржуазной революции». Постепенно подкрались. Постепенно подкрались, да. В прошлый раз мы остановились на Крымской войне, она же Восточная война, и с неё предлагаю начать, чтобы, так сказать, перекинуть мостик между двумя роликами. Поражение Российской империи в Крымской войне это, конечно, была если не катастрофа, то однозначно слом общественного сознания, причём не только в России, но и вообще в Европе, потому что до того виктория над Наполеоном Бонапартом, великим сотрясателем вселенной, она, конечно, сообщила русским полкам ореол непобедимости. Потому что кто мог разбить Наполеона? А никто, вы представляете. А мы сумели. И поэтому у нас наша армия и вообще наше общество, которое возглавлялось дворянами в первую очередь, оно получило некий статус решающего политического фактора на всём континенте. И если в культурном и экономическом плане мы отставали от Европы в чём-то, то национальное самолюбие всегда находило отдушину в силовой исключительности, потому что мы, может быть, глупые, но мы сильные. Это в нас, я замечу, крепко сидит. Да-да-да. Я бы не сказал, что глупые; может быть, не самые умные. А я, у меня, да я вам всем сейчас! Да-да. И вот у нас после победы над Бонапартом в наследие от Александра Благословенного остался Священный Союз. Это первая Лига Наций, первая ООН, который был, конечно, направлен на парирование любых революционных угроз в Европе. Священный Союз обеспечивал внутреннюю стабильность трона на 35 лет, это больше поколения, прошу заметить. Т.е. люди успели родиться, некоторые умереть, а некоторые снова родиться, пока Священный Союз действовал в Европе. А Россия, собственно, душа и мускул этого союза, в благодарность получила почётную кликуху мирового жандарма. Всего лишь. Ну и, в общем, вполне заслуженно, потому что в 1831 году герой войны 12 года Паскевич раздавил польскую революцию, причём раздавил жестоко. А это было 35 лет спокойствия, да? Нет, это не было 35 лет спокойствия, просто как только кто-то поднимал голову и пытался что-нибудь сделать, типа Великой французской буржуазной революции, там тут же доставали киянку и делали так. Куда? Вот поляки в очередной раз пытались освободиться, национальная освободительная борьба была. А спокойствие-то было? Помогало ли это развиваться, экономика, торговля, промышленность? Как обычно, с одной стороны помогало, с другой стороны нет, потому что люди силой давили вполне объективные сдвиги в первую очередь в производственных отношениях. Т.е. да, стабильность была обеспечена – в первую очередь для тех, кто сидел на тронах, это было очень хорошо. А вообще, конечно, тут был и связанный с этим минус. Хотя, конечно, да, спокойствие это всегда, любое спокойствие всегда лучше, чем отсутствие оного. Ну, как у нас кричат «дайте нам», как там Столыпин ещё кричал… «20 лет спокойствия». «И вы не узнаете». Война полезнее, война – отец всего. Ну вот, собственно, у нас там 35 лет спокойствия, пожалуйста, на нас никто… Взлёт ракетой, да? На нас никто не смел даже посмотреть косо, потому что все знали, что как только ты косо посмотришь, то таких прилетит вообще. Валенком. Да-да-да. Что характерно, победу 1831 года над поляками даже Пушкина, который вообще-то к властям был всегда очень скептически настроен, не оставила равнодушным, он разразился в это время поэмой «Бородино», где в честь Паскевича конкретно были следующие строки: Победа! сердцу сладкий час! Россия! встань и возвышайся! Греми, восторгов общий глас!.. Но тише, тише раздавайся Вокруг одра, где он лежит, Могучий мститель злых обид, Кто покорил вершины Тавра, Пред кем смирилась Эривань, Кому суворовского лавра Венок сплела тройная брань. Уважительно. И Денис Давыдов написал, который тоже, в общем-то, не отличался лояльностью, отличался очень острым пером. Денис Давыдов это герой, гусар, партизан, один из победителей Наполеона. Писал он так: «Не имея повода питать глубокого уважения к фельдмаршалу князю Варшавскому - Паскевичу - я однако для пользы и славы России не могу не желать ему от души новых подвигов. Пусть деятельность нашего Марса, посвященная благу победоносного российского воинства, окажет на него благотворное влияние. Пусть он, достойно стоя в челе победоносного русского воинства, следит за всеми усовершенствованиями военного ремесла на западе, и ходатайствует у государя, оказывающего ему полное доверие, о применении их к нашему войску». Ну да, такие, проникнутые. Т.е. всем прям – вот Паскевич-то могёт. И буквально прошло немного времени, 1849 год, Паскевич снова оказывается в Европе и обрушивает на национально-освободительную борьбу в Венгрии (против австрийцев, естественно) 120 000 штыков и сабель, и душит революцию на корню. Попутно он прогулялся через места, населённые карпатскими русинами, обнаружил, что там живут русские люди. Русские люди тоже, кстати, обнаружили, что тут ходят русские люди в таких красивых мундирах, причём все православные, и резко все захотели в Россию. Австрийцам пришлось конструировать чуть-чуть западенскую украинскую нацию против этого. Где собака-то порылась. Давно, однако. Да. И, казалось бы, что вообще потрясённые явленной мощью соседние владыки навсегда должны были проникнуться, во-первых, уважением к русскому штыку и благодарностью трону, потому что это именно он гарантировал их собственную стабильность, и не на словах, а вполне материальным образом. Но ситуация обернулась полной противоположностью, потому что черноморские проливы и прямой экономический интерес перевесил любые вообще рыцарские мотивы. Что там какая-то благодарность, это всё ерунда какая-то. Наполеон давно умер, про это уже речи не было. Священный Союз распался тут же. Есть известная советская военная поговорка – куда солдата ни целуй, у него везде жопа. Вот это они. Да. Как только первые слабости проявила Турция, стала больным человеком Европы, на наследство которого все внимательно смотрели – ну, у нас давняя традиция воевать с Турцией, благо у нас, точнее, не благо, а так получилось – у нас есть с ней вполне объективные контрапункты, где мы сталкивались ещё с 16 века. И как только Турция стала проигрывать войну, тут же в войну включилась Англия, Франция, и Сардиния (Пьемонтское королевство). И оказалось, что несмотря на то, что у нас очень большая армия, очень хорошие офицеры, тренированные солдаты, и гигантский традиционный задел, вот это всё оказалось абсолютно бессильным перед объединённой силой капиталистических держав, которые уже в узком смысле встали на путь буржуазной модернизации уже в течение больше полувека. Потому что техника была лучше? Или всё лучше? Сейчас скажу. К этом у я как раз подойду. Причём, вот очень показательно, спасовал флот – тот самый, где хранились свято традиции Ушакова, Синявина, и Лазарева. Просто все эти великолепные линкоры черноморские просто утопили в Северной бухте, чтобы враг не смог перерезать своими кораблями Севастополь надвое. А флот это самая сложная и технологичная часть военной силы вообще, в которой сразу видно, в каком состоянии находятся вообще вооружённые силы. В смысле техническом, прогресса общего. Вот мы против европейцев ничего не смогли сделать. А они чётко понимали, что нашими кораблями, нашими пушками ничего не сделаем, поэтому выгоднее их утопить? Конечно. Их утопили именно поэтому, потому что, во-первых, англичан и французов вместе было (и турок) настолько больше, что там ловить было вообще нечего. А какие-нибудь мегабереговые батареи не были построены, что ли? Нет, береговые батареи были построены. Но что такое береговая батарея? На береговой батарее по регламенту ты не впихнёшь больше пушек, чем туда физически влезет. А линкор это 3 палубы, от 32 до 46 фунтов пушки, их там 3 штуки к этой береговой батарее подъедет – ну, 1 ты утопишь, возможно, или повредишь, а 2 других её просто в щебень разнесут. Они действительно так метко стреляли? Самое главное, что береговая батарея убежать никуда не может. Мне всегда казалось, я где-то читал, что процент попаданий был равен 2. Они стреляли с такой дистанции маленькой, они могли подплыть просто на пистолетный выстрел. Вот натурально выстрел из пистолета, там 20 метров. И вот это всё будет с борта лететь в эту береговую батарею, которой деться вообще некуда. Интересно. Это корабль может маневрировать. Я вот был в городе Гавана, там бухта замечательная, где формировали эскадру, которая возила золото или что там испанское. Там на берегу… Там «12 апостолов» пушки. Да, батарея стоит. Они очень большие. Очень. Там, кстати, столько пушек, в Гаване, что уму непостижимо, они везде валяются там. Улицы перегорожены пушками, и они там дулами вниз зарыты. Т.е. так много, что даже не понятно, зачем. Ну, видимо, справлялись. А у нас не справлялись. Просто, опять же, это всё зависит от огневого наряда с одной стороны, и с другой стороны. И если бы эти корабли вражеские заехали бы в Северную бухту, они бы город стали простреливать в любую сторону вот так вот. Тормозить их было нечем, нужно было закрывать фарватер. На фарватере утопили весь черноморский флот. В общем, наша военно-морская мощь была такова, что ни береговые батареи, ни флот их бы не удержали? Да. Отлично. Т.е. если бы их пустили в бухту… А их бы пустили. Они бы сами заехали, это были бы кранты. Но моральные последствия трудно оценимы, прямо скажем. И политические последствия Крымской войны – отдуваться пришлось дипломатам, кто не помнит, нас разоружили, демилитаризировали Чёрное море. В общем, последствия были очень серьёзные. Тяжелее были только экономические последствия, потому что Крымская это такое, с другой стороны хронологии, отражение войны 1812 года. Она очень похожа в смысле задействованных сил, но война 1812 года это же огромный сухопутный фронт, театр военных действий. А тут-то, в общем, очень ограниченная территория, прямо скажем, небольшая, где основные силы действовали. А силы были задействованы такие же, а, может, даже больше в итоге. И генерал-фельдмаршал Милютин в записке, поданной в Госсовет в 1856 году, сообщил, что резерв ружей за годы войны сократился с 1 миллиона до 90 тысяч. Ого. Т.е. если сейчас опять придётся воевать, то нам просто будет нечем вооружать армию через некоторое время. Вот это повоевали. Вот это поворот, как оказалось. И такое положение требовало срочных мер, потому что самое главное, ну, про техническое превосходство я попозже расскажу, или непревосходство. В первую очередь, конечно, про экономику. К военной катастрофе прибавилась почти катастрофа финансовая. В 1854-55 годах война сожрала 500 млн. рублей. А в 1856 году уже дефицит бюджета составил 300 млн. рублей, это ещё тех рублей. Внутренние займы в банках довели государственную задолженность до 525 млн. рублей. А внешний долг иностранным государствам составил 430 млн. рублей. Даже такая чудовищная закредитованность, как оказалось, всех военных расходов и текущих государственных трат покрыть не могла. И, естественно, точно так же, как во время войны с Наполеоном, выходом стала эмиссия бумажного обращения, потому что финансировать стали за счёт наращивания бумажной массы денег. За годы Крымской войны бумажная масса возросла с 311 млн. до 735 млн. рублей, что привело к обвалу курса рубля на 25% и неизбежному, конечно же, подорожанию продовольствия, и в первую очередь хлеба. Отлично повоевали. Да. А повод – многие не знают – какой повод был ко всему вот этому? Чего мы хотели-то? Зачем они на нас напали? Мы хотели Черноморские проливы себе, как обычно. Это у нас очень давно была идея, что идеологическое оформление войны – нужно взять Константинополь, столицу православия всего мира. Ну а попутно так получается, что там неподалёку проливы Босфор и Дарданеллы, которые, т.к. они рядом с Константинополем, мы просто возьмём себе. Они тоже будут наши. Потому что они очень близко, совсем буквально вот тут. Так получается. Так получается, да. Т.к. мы получаем, таким образом, из Чёрного моря прямой выход в Средиземное море, у нас открываются гигантские просторы для торговли. И что важно, кстати говоря, для манёвра флотом, потому что в Черноморской луже, она заперта, какая бы там эскадра не была, если у тебя нет свободного выхода через проливы, стратегическим ресурсом этот флот быть не может. Он будет решать довольно узкие задачи, обусловленные узостью этого ТВД – театра военных действий. А англичане с французами как раз очень сильно не хотели, чтобы не Средиземном море появлялся торговый конкурент да ещё какой-то посторонний флот. Они там друг с другом-то ещё со времён Наполеона, да даже раньше, какое там, с 18 века друг на друга внимательно смотрели – что-то тут происходит. Устраивали каверзы, диверсии, дипломатические пакости, напрямую воевали, а тут ещё какая-то Россия будет, зачем это надо? Они сразу бросились помогать Турции, наплевав на то, что мы только что вообще буквально спасли Англию от Наполеона, потому что, если бы не мы, Наполеон бы рано или поздно Англию раздавил. Т.е. это, конечно, не сразу бы произошло, но если бы Наполеон просто смог каким-то образом хотя бы там 10 дивизий довезти до острова, они англичан бы просто растоптали. Но тут англичане на вопрос «что же вы делаете? Как так можно?», как это говорят в кругах, к которым мы имеем честь принадлежать, и чё? Вот. Но мы видим по поводу финансов, что изъятие денег из банков в долг. А это означает ровно одно, что царское правительство задолжало собственной опоре трона, т.е. царской элите, потому что основные вклады в частные банки были дворянские. Обесценивание рубля было очень серьёзным и вообще поставило его на грань ликвидности. К концу войны бумажные деньги перестали обменивать на серебро, что было по тем временам просто катастрофа. И, конечно же, нужно вспомнить, что через войну прошло чудовищное количество простых людей-рекрутов. 900 000 человек прошло за это время через армию. Они не все, конечно, попали в Крым далеко, но нужно было постоянно держать представительные силы на тех или иных границах, готовить резервы, и чуть меньше миллиона прошло через армию. Т.е. это здоровые мужики, которых сорвали с полей, которые перестали приносить непосредственную прибыль и производить прибавочный продукт в виде еды. И Россия, как можно видеть, встала на пороге финансового, и шире - экономического кризиса, причём очень жестокого. Причём этот кризис был повторным, потому что в прошлый раз мы говорили о революционной ситуации всеевропейского масштаба 1847-49 годов, из которой мы выбрались не просто, прямо скажем. И вот прошло меньше 10 лет, и ещё 1 кризис. И косметические меры этот кризис удержать уже никак не могли, потому что мастерами косметических мер – подкрасить здесь, здесь, и забить 1 гвоздь, это там была ещё Екатерина Великая, и Николай I этим тоже славился. Но вот тут-то стало понятно, что какими-то там полумерами и косметическими мерами не обойтись, потому что депрессивные явления приобрели обвальный характер. И положение усугублялось, конечно, объяснимым недовольством всего народа. Когда я говорю «весь народ» - это весь народ. Т.е. и дворяне были недовольны, потому что им задолжали очень неслабо, и крестьяне – понятно, почему. Для бестолковых – кто вождём-то тогда был? Вождём был Николай I. Он как раз войну не пережил, так расстроился, что умер. Действительно, да? Ну, она была для него ударом, конечно, чудовищным, потому что у него на глазах разрушилось то, что он последовательно выстраивал всю свою жизнь, этот Священный Союз. Союзники его предали, и вроде бы отлично начавшаяся война с Турцией… Что-то это мне напоминает, как командующие фронтами другого такого же предали. Что-то ты не понимаешь в этой жизни, раз тебя предали. Это ты всех должен был кинуть, чтобы в твоей стране было хорошо. Дело в том, что Николай I это был царь-рыцарь, потому что он был в самом деле… Я работал много лет в том здании, которое для него построил архитектор Штакеншнейдер, Новый Эрмитаж; точнее, не совсем для него, но тем не менее. Работал я в его коллекции, которую он собрал (оружейной). Было совершенно понятно, что у человека очень сильное ретроградное мышление, конечно. Он, конечно, был реальным политиком, безусловно, но он думал, что все такие, как он, т.е. думают по-рыцарски. А время-то было уже не совсем то. Вождь должен быть не рыцарь, вождь должен быть немножко оперуполномоченный – хитрый, коварный. Осведомлённый. Ловкий, как паук, ёлы-палы. Так нельзя – предали. Куда ж ты смотрел, что они тебя предали? Но тут другое дело, что не только он смотрел. Естественно. Потому что там была целая гигантская прослойка, которая вся вместе непонятно куда смотрела, думая, что если мы их защищаем от революции, то и нам в благодарность что-нибудь дадут. Если ты работаешь бесплатно… Мечтатель. … то услуга, оказанная бесплатно, не считается услугой. Потому что ты ж её уже оказал, ну и всё. Как говорил другой великий человек, это называется «головокружение от успехов», и ни к чему хорошему не приведёт. Это, конечно, имело место тоже, да. Так-так. Помещики, кроме того, что им задолжали, были очень обеспокоены уходом массы трудовых резервов в армию, потому что рекрут, освобождённый после срока службы от крепостной зависимости, он из поля бесплатной рабочей силы для помещика исчезал. А всех так освобождали? Да. Т.е. рекрут мог потом, отслужив срок, или по ранению выйдя в отставку, вернуться домой, но, как правило, его или определяли в инвалидскую команду, т.е. команду ветеранов, которая, если что, могла какие-то полицейские функции выполнять, или в самом деле ещё раз встать под ружьё, или же уходил в город в качестве ремесленника. Если оказывался на селе, это была беда для села, потому что… почитайте русские сказки про солдат отставных, там просто кошмар. Ну, там про солдата, который долго отслужил. Т.е. они ничего не понимали в сельском хозяйстве. Ну так тебя 20 лет не было дома, тебя вообще уже никто не знает; все родственники, которые тебя помнили, перемёрли. Вы кто? Я конь в пальто. А сейчас я вам кашу из топора варить буду. Это, кстати, несмешная абсолютно сказка. Как и все хорошие анекдоты, она не смешная. Да. А крестьяне-то, которые мало того что выдержали очень серьёзные испытания во время войны, и в очередной раз на своём горбу вывезли это военное предприятие, они поддались серьёзнейшей иллюзии (в очередной раз, не первый далеко), что царь в награду отменит крепостную неволю навсегда. Ну, в крестьянском сознании как в традиционном сознании было чёткое понимание того, что они несут государево тягло. Не помещичье тягло, а государево тягло ради того, чтобы помещики служили и воевали. А теперь они сами воюют. А помещик жирует, падла. Ну, они, конечно, тоже, там дворян масса прошла через это, но тем не менее. Если они сами воюют, зачем, спрашивается, им нужен помещик? И попытка этого рекрутского набора привела к серьёзным проблемам, потому что крестьяне массово пошли в ополчение, уверенные, что как только они разгромят неприятеля, все сразу выйдут на свободу. Ополчение от рекрутского набора отличается ровно одним – что ты приходишь в армию добровольно, служишь, возвращаешься на место, обратно в крепостное состояние. Спасибо, все свободны. Да. Крестьяне тысячами повалили на призывные пункты, требуя записать их в ополчение и дать волю. Их просто всех было не переварить, физически невозможно. Ну а фактор соседства с экономически передовой Европой, и, кстати говоря, царством Польским, которое мы прибрали, где уже не было крепостного права, накладывал свой отпечаток. В южных губерниях наблюдался массовый самостоятельный исход крестьян в Крым, потому что кто-то пустил пулю, что англичане с французами дают волю. Неплохо. Т.е. приходилось просто перехватывать эти самые караваны телег и заворачивать их обратно, чтобы они просто на поле военных действий не прибыли всем скопом на радость окружающим. Что с ними там делать? Чем кормить, как лечить? Да. Насильное возвращение людей домой, где их не ждало ничего хорошего, обманутые ожидания семей, давших рекрутов, а также ополченцев, включая несостоявшихся ополченцев, которых с призывных пунктов завернули, это привело, конечно, только к одному – к массовым крестьянским выступлениям. К 55 году 16 губерний было охвачено крестьянскими просто восстаниями. Ого. И их пришлось подавлять военной силой, т.е. армию пришлось вводить в собственную страну. Ну и выводы были вполне очевидны: техническое отставание армии, ещё, конечно, не фатальное, потому что когда говорят, что нас там всех перестреляли из нарезных ружей, потому что у нас их не было, а французы с англичанами все были с нарезными ружьями – это чушь собачья, потому что штуцеров нарезных и у нас хватало, просто их удельный вес в английской и французской армии несколько больше, иногда серьёзно больше. Но главные потери, как обычно, наносил не оружейный огонь, а артиллерийский огонь. И вопрос-то был не в том, что у нас ружья хуже или пушки хуже, а вопрос был… причём, если посмотреть на Севастополь, пушки у нас были лучше и больше, потому что, естественно, флот-то утопили, а пушки поставили на редуты. А эти морские пушки, они реально очень хорошие, и масса тяжёлой артиллерии, собственно говоря, и позволила не отдать всего Севастополя, продержаться так долго, отдать только половину Севастополя в итоге. Вопрос был только в том, что мы столкнулись с другой армией, которая уже не воевала в парадигме ещё наполеоновской эпохи. Это была другая логистика, другие цели, абсолютно другая война. Мы проиграли не оружием, мы проиграли военным механизмом, который у нас был слаб. Элементарно у нас не было железных дорог. Мы в Крым вот все эти 900 000 рекрутов, мы их просто не могли доставить. Да, у нас было, чем воевать, резервы были не просто не исчерпаны, а мы могли бы ещё воевать и воевать, только не могли приехать туда, где нужно воевать, вот и всё. Красота. А у них уже были железные дороги? Ну, во-первых, у них были железные дороги, но, конечно, в Крым у них не было железных дорог. Зато у них работал флот, так он работал. Ну, в порты, наверное, дороги были, чтобы быстро туда привозить. Конечно-конечно. Что у французов, что у англичан был полный порядок с дорогами. Опять же, у них страны поменьше, причём подвозы гораздо короче. И резюме-то было одно, что экономика не способна потянуть полноценную многолетнюю войну. Это вам не с июня по декабрь с Наполеоном, а это с 53 по 56 год, 3 года с ведущими европейскими державами мы просто не в состоянии, потому что даже на маленьком ТВД эта тотальная война нас просто чуть не сломала. Аграрная страна попала в ловушку собственного базиса, а основная масса товаропроизводителей, т.е. крестьян, они малоземельны и худолошадны, и к тому абсолютно бесправны, об этом мы чуть ниже скажем. А что они нас не добили? Так это была война с очень ограниченными целями. У них была задача не пустить в проливы. Нас в проливы не пустили. Всё. То, что хотели сделать, всё сделали. Зачем? А кто отвечал за подготовку к этой войне у нас? Они знали же, что у них там творится, как они организованы, и прочая, и прочая? Конечно, знали. Они же туда ездили в гости. Нет, ну считалось, что у нас настолько мощная армия, просто численно мощная, и так здорово замотивированные солдаты и офицеры – офицеры-то в самом деле были очень неплохие – что мы всех на штыки возьмём. Мы бы и взяли. Только оказалось, что тем, кто будет брать, до Крыма не доехать. Вот и всё. А тем, кому доехать, невозможно кормить, потому что их там много, для многих людей нужно очень много жратвы. Которую тоже надо привезти. И подвоз боеприпасов, тоже несколько проблем с этим у нас. На лошадках много, как выяснилось, не привезёшь. Вот ведь. Вот ведь. Да, абсолютно бесправные люди, в основном, и бедные. И вот получилась некая вилка несоответствия экономического базиса объективным запросам надстройки, в т.ч. и в первую очередь армии. Т.е. базис не мог обеспечить надстройку чем необходимо. И если в 14-17 веках эти проблемы были, но мы их ловко обходили, так или иначе откладывая решение проблемы на потом; и вынужденно откладывали в 18 веке крестьянскую проблему, и эта проблема, т.к. её откладывали, откладывалась на будущее. И вот это будущее наступило в 19 веке. Забегая вперёд, отметим, что именно затягивание её решения или половинчатые меры обусловили катастрофу империи в начале 20 века, потому что и тогда эту проблему решить не смогли. Да. Егор очень интересно рассказывал, как везли помощь из Британии сначала в Архангельск, в Мурманск, где выгружать всё это некуда, нормальным кораблям швартоваться негде, груз на землю; какая-то паршивая узкоколейка, владеют которой местные купцы православные, которые немедленно взвинтили расценки, и ничего не увезти. Таки нам надо чего-то везти? Да-да. И в результате всё это ехало через Владивосток, что уже вообще прелесть. Конечно. И потом эти люди что-то говорят про Виссарионовича, который к войне не подготовился. Я даже не знаю. Вот. Ну а война как высшее выражение политики – идеальный тест на состоятельность государства – как раз к вопросу о Виссарионовиче – в очередной раз в истории выступил точкой слома, конкретно показав, вот как пальцем, на накопившееся в экономике напряжение. Существовать в неизменной парадигме далее было нельзя, потому что Российская империя в вакууме могла консервировать и купировать все описанные кризисные явления очень долгое время. А вот в реальности это делать было невозможно, потому что был у нас мощный фактор внешнего воздействия. Потому что это был и экономический фактор воздействия, и культурный фактор воздействия, а, как оказалось, ещё и напрямую силовой фактор воздействия, потому что нас только что побили, явив и логистическое, и техническое превосходство этого самого большого Запада, на котором нарождался капитализм. А капитал это самовозрастающая стоимость, он должен расширяться, в т.ч. и экстенсивно, т.е. территориально. Самое ближайшее место, куда он мог расширяться территориально, это была Россия. И т.к. нас, теперь оказалось, можно бить, не было никакой гарантии, а точнее, была гарантия, что рано или поздно нас побьют уже по-настоящему. А это было опасно и неприятно как для феодальных элит, так и для нарождающегося класса буржуазии, национального нашего русского. Требовалась решительная реформация, это было понятно абсолютно всем. А пока обратимся к ещё одному важному фактору, о котором мы постоянно упоминали, но ни разу не рассматривали его слитно и внимательно, так сказать, под большой линзой, а конкретно к объективным геоклиматическим условиям, в которых Россия существовала к 1860-м годам. Почему такой массивный и важный фактор я только теперь рассматриваю специально отдельно, а не какими-то фрагментами, как я раньше делал – а потому Россия как раз примерно к 60-м годам заняла примерно то самое пространство, на котором мы и теперь живём. Т.е. там, где существовал СССР, там, где существовала Российская империя, там, где теперь существует РФ, т.е. эти геоклиматические условия теперь являются общими, всё время довлеющими, и равными для всех. Т.е., я имею в виду по хронологии, и для Российской империи, и для СССР, и для РФ. Решающим, конечно, тут является то обстоятельство, что наиболее населённым и развитым экономически был русский Хартланд, т.е. европейская часть России. От границ царства Польского до Урала, и от Кольского полуострова до Крыма и Предкавказья, в каких условиях мы существовали и существуем до сих пор. Для аграрной державы, каковой Россия являлась до 30-х годов 20 века, важнейшим, конечно, является производство пищи, а конкретно хлеба, это основа рациона исторического населения всей нашей родины. И, кстати, долгое время один из главных экспортных факторов, за который мы получали валюту. Углубимся. Всё, что растёт на планете Земля, произрастает посредством реакции воды и углекислого газа под воздействием физиологически активной радиации, т.е. солнечного света. Это мы знаем со школьного курса биологии. И вот прискорбный факт: центральная часть России имеет удручающе малое количество солнечных дней в году, просто удручающе. Если посмотреть элементарно на карту солнечных энергоресурсов России, выясняется характерная картина, что (ну, если не брать полярный круг, там вообще всё плохо, конечно) вот по линии примерно Беломорск-Архангельск-Санкт-Петербург-Москва-Рязань-Нижний Новгород-Вятка-Пермь вот вся центральная Россия лежит в поясе солнечного сияния менее 1700 часов в году. Смоленск-Брянск-Самара-Саратов-Уфа это примерно 1702 часов, ну а дальше Новороссийск-Астрахань-Оренбург это уже более благоприятные места, более 2000 часов в году. Опять же, можно посмотреть, несложно найти в Википедии карту распределения солнечной радиации в кВт/часах на м2 в сутки, и вот эта карта, она помещает почти всю территорию России, за исключением, наверное, Южной Сибири, юга Дальнего Востока, Черноземья, Крыма и Кавказа, в пояс обеспеченности от 2 до 3 кВт/час. Это в смысле агрокультуры не принципиально отличается от севера Канады и хуже, чем на юге Аляски. Для многих открытие – г. Санкт-Петербург, он единственный на планете Земля (говорят)… Такого размера. Миллионник на такой широте. Ну, мы многомиллионник, конечно, но всё равно. Да. Т.е. что у нас – физиологически активная радиация, сокращённо ФАР, у нас к сельскому хозяйству солнышком доставляется плохо. А Европу, кстати, ещё греет Гольфстрим, помимо этого, что очень важно. Опять же, если посмотреть даже Википедию, легко увидим, что почти вся территория России лежит за зимней изотермой -10 градусов Цельсия. Изотерма это географическая линия, соединяющая точки с примерно одинаковой температурой. Вот кроме юга Украины, Крыма и Кавказа. Для сравнения, Южная Швеция и Южная Норвегия лежат в изотермальном поясе 0 градусов Цельсия. Т.е. там температура в среднем ниже 0 не опускается зимой. А такие страны как Дания, тем более страны Бенилюкс, Британия, Ирландия, Франция вообще лежат в поясе +10-0 градусов. В Дании не бывает зимой, как правило, холоднее нуля. Ну, в среднем, естественно. Я там был. Там покруче, чем на Украине, так я тебе скажу. Эти бескрайние пшеничные поля, синее небо, красота вообще. Вообще я везде был, где ты говоришь, и там везде погода и климат гораздо лучше и мягче, чем у нас. А с Питером вообще и сравнивать нельзя. Средняя январская температура в Центральной России это -9,4 градусов Цельсия. На Северо-Западе, в Водской Пятине, -12,4, в Поволжье - 13,4; на Урале -19,1. Ну а в южных областях, там, где у нас, собственно, главные хлеборобные ресурсы, это -4,2, т.е. холоднее, чем в Дании. Неплохо. Вот так вот. Легко убедиться, что любое колебание температурного и влажностного режима зимой, от внезапного заморозка до оттепели, схода снега, грозит неминуемой гибелью или порчей озимых посевов. А это может случиться непредсказуемо, и случалось непредсказуемо, потому что не было метеорологической службы, которую только кровавые большевики наладили. Чтобы уничтожить побольше народу. Конечно. И вот эти вот сухие цифры, о которых я сказал сверху, это всё было угрозой физического выживания примерно 85% населения страны, потому что это всё могло ударить почти по всему народу. Ну и ударяло. И регулярно. Тысячи лет-то там как-то это, всякого насмотрелись. Далее. Другое необходимое условие вегетации растений это влага, т.е. водичка. Казалось бы, с дождями у нас вообще полный порядок, о чём любой ленинградец вам с удовольствием поведает. Про дождь и ветер мы можем говорить часами. Беда в том, что у нас дожди выпадают крайне неравномерно, а средние значения весьма показательны, потому что в среднем вся территория России получает примерно 571 мм осадков в год. Это ниже уровня вообще возможного земледелия. У нас в среднем в России нельзя ничего сажать. В среднем, конечно. Вот сразу напрашивается предположение, что ливнёвку вообще строить нельзя, воду копить надо. Да-да-да. По данным статистического федерального портала Protown основная часть Центральной России орошается в пределах 550-700 мм ежегодно, с очаговыми выпадениями осадков до 1150 мм. Но для выращивания устойчивого урожая требуется режим увлажнения от 700 мм влаги в год. От 700. Причём в США, например, там, где 700 мм влаги в год выпадает, это считается не просто зона рискованного земледелия, там просто никто ничего не сажает вообще. Потому что чёрт его знает, что у тебя в итоге получится. Ну, у них есть где ещё посадить, а у нас почти нет. И беда в том, что южные области, где гораздо теплее, вот там гораздо суше при этом, т.е. тепло есть, влаги нет, или ёё мало. Кроме того, режим осадков очень сильно осложнён рельефом, потому что Россия отличается, наверное, одним из рекордных чисел годовых аномалий природных. Т.е. когда средние показатели в ту или иную сторону очень сильно отклоняются, т.е. у тебя вдруг внезапно может быть засуха, или за 10 лет выпадения осадков сразу. И предсказать это было невозможно. Т.е. сельское хозяйство это была просто лотерея, кроме, конечно, южных областей. Вот необходимо вспомнить, что обработка земли это не только солнце, вода, и почва, это ещё и тягловая сила, т.е… Лошадки. Трактора, а если нет, то лошадки и волы. Вол это у нас животное почти фантастическое, потому что очень много ест. Его было выгодно содержать только на юге – Кубань, Малороссия, возможно, Полтавщина, вот там да, волов можно было содержать. Я думаю, не столько выгодно, сколько можно. Можно, да-да-да. А у нас только лошади. Ну и даже лошади нужна, как ни странно, регулярная подача горючего, т.е. кормового зерна и сена. Всё это произрастает на лугах и пастбищах. Т.е., проще говоря, для лошади нужно место, где её пасти, и где запасать всё это на зиму. Но и с этим в России очень непростая ситуация. Сжато и ёмко выводы представлены в очень страшной книге ужасов, которую написал доктор сельхознаук Н.И. Карманов – «Почвенно-климатические ресурсы СССР». Цитата: «Почвенные ресурсы СССР велики. Общая площадь страны составляет 2240 млн га. Однако около 15% ее находится под водой, песчаными массивами, ледниками, каменистыми россыпями, скалистыми горами и другими формами поверхности, на которых почвенный покров не развит или почти не развит... Далеко не на всей территории страны почвенно-климатические условия благоприятны для развития сельского хозяйства. Свыше половины территории страны находится в холодном поясе и необеспеченных теплом высокогорьях других поясов. В зонах полупустынь и пустынь расположено около 13% площади СССР. Обширные территории неблагоприятны для земледелия по условиям рельефа. Сочетание условий достаточного увлажнения с достаточной обеспеченностью теплом и благоприятными свойствами почв представляет в нашей стране довольно редкое исключение и встречается на небольших площадях. Большинство территорий страны, где имеется достаток влаги, слабо обеспечено теплом, имеет почвы преимущественно малоплодородные, часть кислые, бедные органическим веществом и подвижными формами питательных веществ с неблагоприятными водно-физическими и технологическими свойствами. Регионы, хорошо обеспеченные теплом, почти везде страдают от недостатка влаги.В этих районах широко распространены солонцеватые и засоленные почвы, массивы песков. Внимание – под пашней находится немногим более 10% площади суши страны». Сейчас известные нам интеллектуалы заорут, что при царе, несмотря на всё это, всю Европу зерном. Об этом мы говорим ровно в следующем ролике, когда мы начали в самом деле поставлять хлеб массированно. А дальше тебе скажут – да это же ты цитируешь книжку «Почему Россия не Америка». Нет, это я цитирую очень старую книжку доктора сельхознаук Карманова. Я-то не сомневаюсь. Ну, как-то это, гражданам когда говоришь – ты не пробовал сравнивать, нет? Наше любимое, что в наших широтах лошади вообще никогда не водились, и их тут нет. Они в лесу не живут почему-то. Им пастись негде. Ёлки не едят, которых у нас много. Какие-нибудь еловые лошади нам бы, конечно, пригодились, а так… И североамериканский кролик-зануда. Да. Ну, хотя бы на лосях ездили, я не знаю. Они там с удовольствием всё это жрут. Но как-то не сложилось, и вообще, я не знаю, с моей точки зрения жизнь нашего крестьянина это сплошная борьба за выживание. Как рассказывал один мой товарищ, почему не меняли агроприёмы всякие. Ну, поменяй. Не получится – вы весной все умрёте. Поэтому никакой смены агроприёмов быть не может, делаем так, как делали всегда, это вот срабатывало. Именно так. Безрадостная картина. Так я ещё не закончил. Я же сказал – книга ужасов. Да, под пашней находится немногим более 10% площади страны, однако практически все благоприятные для земледелия территории интенсивно распаханы и почти не имеют резервов для нового освоения под пашню. Площади естественных кормовых угодий в стране невелики (около 17% территории). Однако более половины их представлены полупустынными и пустынными пастбищами, с очень низкой продуктивностью». Вот теперь я закончил. Т.е. лошадей пасти негде. Там, где их можно пасти, всё равно мало еды, они получатся тощие, т.е. будут плохо волочить плуг. 10%, может быть, 10,5% вообще физически можно распахивать, а всё остальное не годится. А страна аграрная, мы напрямую от всего этого тогда зависели кровным образом. Я замечу всем любителям обвинять тупорылого Хрущёва-кукурузника, кукуруза до него у нас как-то не очень росла. А гражданин Хрущёв призывал не к тому, чтобы под Мурманском вот такие початки созревали, как под городом Мехико, а к тому, что это трава, которая даёт большую зелёную массу, из которой – без початков, не надо ждать никаких початков – можно делать силос, которым кормить скотину зимой. Да. Т.е. искали хоть какие-то выходы. Исходя из всего вышесказанного, можно просто сказать, что большая часть России, где мы все живём, это самая граница земледельческого пояса Евразии. Т.е. мы находимся на границе, где в принципе что-то можно сажать и растить. Зона рискованного земледелия это оно, нет? Да, это оно. И сельхозкультуры у нас требуют централизованных усилий по мелиорации, ветрозащите, и внедрению прогрессивных методов агрокультуры, высокотехнологичных тяговых средств и экспериментальных высокосортных посевных сортов. Ну, это (для дураков) обозначает, что никакой фермер вам ничего не вырастит. Вырастить может только колхоз и совхоз, наладив товарное производство. Вот чем, собственно, занимались, начиная с 18 века, потому что весь товарный хлеб нам давали гигантские латифундии, где тысячи крестьян были согнаны в одно место и трудились на барина. Но всё равно большая масса людей в одном месте, вот это оно. Там просто, в колхозе барина вырезали, а осталось то же самое. Ну и прогрессивные методы распространили по всей остальной России. Я замечу, что именно они «кормили всю Европу», а вовсе не какие-то там частники и единоличники. Да. Если перевести всё вышесказанное, существующая феодальная система землепользования в России стала нежизнеспособной и давно исчерпала резерв развития. Да, потому что как только мы освоили юг России, Черноземье, всё, мы его освоили. Там был резерв, он кончился. И юг России попал ровно туда же, куда попала центральная часть России, с поправкой, конечно, на лучшую урожайность, рост населения и малоземельность, потому что лучшую землю у них отнимали помещики. Чинить это всё было невозможно, требовался революционный рывок. Ну а в феодальной по сути стране может быть только одна революция – буржуазная. Её несколько раз пытались у нас запустить, начиная с Петра I, не получалось. И вот режим Александра II пошёл практически на то самое, за что 36 лет до того вешали декабристов. Вот так поворот, а. Вот это поворот! Декабристов повесили, а потом сам царь начал делать то же самое, что они предлагали, только с большим запозданием, т.е. на буржуазные изменения в базисе. Сейчас мало кто помнит, вот, но именно чиновники… Ты иногда объясняй, что такое базис. Базис это экономика, а надстройка это всё остальное – от государства до культуры и интеллигенции, и армии. Сейчас очень мало кто вспоминает, но именно чиновники, которые готовили реформу 1861 года, первыми получили прозвище «красных». Задолго до того, как красное знамя развернулось на демонстрации в Сормово в 1902 году. А почему? Первым, кто назвал их «красными», был Александр II, вот он писал так о Милютине, который возглавлял теоретическую реформаторскую группу. А какой смысл в термине? «Милютин давно имеет репутацию красного и вредного человека, за ним нужно понаблюдать». Потому что он поручить-то ему поручил, а сам офигел от того, что он там делает. Ну, красный это же, Господи, это знамя Спартака, знамя восставших рабов, они поднимали красное знамя. Ну, это та самая бунтующая чернь. Люди были образованные, знали за античность немножко, в отличие от нас современных, они все были классически образованы, они это помнили, и… Я не знал, что у Спартака было красное знамя. Так потом, более того, крестьяне в средние века регулярно поднимали красное знамя. Пираты, прибрежные пираты во Франции и в Англии, которые в годы Столетней войны от разорения спасались, они тоже поднимали красное знамя. Опять же, для классического образования это было, в общем, вполне очевидно, и вот называли их красными. Смешно. Да. Милютин – вредный красный, надо за ним понаблюдать. Да, так вот, значит, исчерпание внутренних возможностей к развитию, фактор внешнего воздействия, причём мощнейший – и экономический, и культурный, и силовой – заставили нас формировать новые адаптационные механизмы. Естественно, адаптационные механизмы это скопировать то, что есть у неприятеля, который только что побил, и наиболее очевидный шаг, конечно, это тупо скопировать боевые механизмы врага. С этого всё начинается, это первый шаг. Ещё Маркс писал Энгельсу в письме: «История армии всего нагляднее подтверждает правильность нашего воззрения на связь производительных сил и общественных отношений. Вообще, армия играет важную роль в экономическом развитии». Приведя ряд примеров, которые показывают, что многие экономические явления – заработная плата, владение движимой собственностью, цеховой строй, применение машин, металлические деньги, разделение труда внутри одной отрасли производства – развиваются в армии раньше, чем в остальном обществе. «Кроме того, в истории армии с поразительной ясностью резюмируется вся история гражданского общества». И вот у нас после Крымской войны, например, начинается грустная эпопея под названием «рождение русской винтовки». От системы буквально Терри-Нормана до систем Баранова, Крнка, Бердана, и, наконец, Мосина. Это всё началось вот тогда, когда у нас начали ружьё образца 1770-х годов менять сначала на переделочные капсульные, потом на казнозарядные, нарезные и т.д. Но винтовка для массовой армии это гигантская вереница технологических цепочек. Т.е. от древообработки до металлообработки, до металлорезных станков, которые нужно либо покупать, либо производить, до подготовки инженеров и квалифицированных рабочих. Это только 1 винтовка, это всё нужно… Да, химия для порохов, безусловно, а уж унитарный патрон какая сложная штука. Казалось бы, это копеечная фигня, которую можно купить в любом магазине. Нет, там у неё есть капсюль, который наполнен бертолетовой солью или азидом свинца каким-нибудь, это всё нужно синтезировать, для этого нужны заводы. Это тянет за собой шквал изменений, это только 1 винтовка. А модернизировать требовалось буквально всю армию. И это был всего лишь симптом 3 вестернизации после Ивана III и Петра I. Другой важный симптом влияние западного модерна – это сеть железных дорог, без которых Россия в Крымскую войну буквально захлебнулась. Несколько позже министр финансов Рейтерн писал, что «Крымская война доказала, что без железных дорог и механической промышленности Россия не могла считаться вне опасности внутри собственных границ». Знал, о чём говорил, прямо скажем. Да, ну и, конечно, мы говорили о культурном факторе, и 3 фактор внешнего воздействия это, конечно, культурный фактор вестернизации, потому что все наши российские властители дум, вся наша интеллигенция, были отлично знакомы с идеями, бродившими в Европе. Буквально с начала революций 47-49 годов, после их разгрома революционеры, прямо как будто Старикова начитавшись, сбежали все в Лондон, стали там жить, и образовали европейский комитет некий. Там было полно итальянцев, всяких там гарибальдистов и прочее. С ярчайшими представителями общался Герцен, например, с Мадзини. Видимо, выкладки другого – Пизакане – повлияли на выработку теории анархизма Бакунина. Тогда же Маркс с Энгельсом стали активно пописывать, все читали европейских философов, и, конечно, интеллигенция стала, и дворянство в т.ч. образованное, стало образовано, в первую очередь, ещё раз по европейской манере. Но это факторы, которые лежат на поверхности, а глубинная причина, при всей, конечно, важности внешнего воздействия, это гигантский сдвиг производительных сил, и то, что за ними не поспевали общественные отношения. Привести их в соответствие должна была реформа самого важного органа российской экономики, т.е. аграрного сектора. Но отмена крепостного права – это далеко идущий шаг, прямо скажем, потому что без крепостного права у тебя сразу исчезнет экономическое обоснование жизни дворянства. И у тебя исчезнет дворянство как сословие. А крестьяне – больше 80% населения – выйдут из полурабского состояния и станут равноправными гражданами. Например, им нужно будет давать избирательные права какие-то. И вот это всё, перед чем пасовала просвещённая монархия и Екатерины II, и Александра I, это нужно было решать. А покуситься на собственность и основу благосостояние опоры трона было, во-первых, просто опасно. Убьют. Могут убить. И, во-вторых, непросто, потому что требовалось решить массу чисто юридических вопросов, потому что дворяне, как ни странно, тоже были гражданами, которые имели некие права. Хотя их было и немного, но всё равно. А дальше, с созданием гражданского общества условно равных возможностей, с налаживанием буржуазного базиса, потому что как только кончится феодальный базис, наступит базис буржуазный со всей неизбежностью. А отсюда последует ограничение монархии, потому что монархия больше не опирается на дворян, а опирается на буржуазию, а она потребует ограничения монархии, потому что буржуазия это свободное предпринимательство, им нужна будет свобода. Т.е. отсюда будет конституция, парламент, ну а в результате фактическое исчезновение монархии. Т.е. идя на отмену крепостного права, Александр II подписывал в дальней исторической перспективе приговор монархии вообще в России. Т.е. с этого момента монархия была обречена. Ну, тупые тебе возразят – а вон в Норвегии король, и в Испании король, а в Англии вообще королева, и богатые страны. А что они решают, король и королева, мне хотелось бы знать? Что-то, наверное, решают. Ну, это же театр под открытым небом, подумаешь. Что-то королева ничем не управляет, а управляет всем премьер-министр в Англии. Так-то. Ну, что-то она там мутит постоянно. Ну, Господи, это, я же говорю «не юридическому исчезновению», обратите внимание, а фактическому. Т.е.фактически царь, император будет номинальной фигурой рано или поздно. Или вообще исчезнет. У нас, кстати, скорее исчезнет. Но царь Александр II был настроен диалектически решительно, т.е. с одной стороны решительно, а с другой стороны нерешительно. Понимал, что правительство, и шире элита утрачивают контроль над широкими крестьянскими массами, и именно он на встрече с дворянством Москвы 30 марта 1856 года произнёс эту хрестоматийную фразу, которая вошла в учебники истории – «лучше отменить крепостное право сверху, нежели дожидаться того времени, когда оно само себя начнёт отменять снизу». Невозможно спорить. Да. И тут очень интересно, а интересен конкретно контекст, в котором эта чеканная формула прозвучала. Чего царь делал на дворянском собрании в Москве? Дворянство ждало, что царь развеет слухи об отмене крепостного права. Т.е. масса элиты, она была настолько загипнотизирована своим вполне благополучным на первый взгляд положением, что была просто не в состоянии со своей маленькой колокольни осознать реальное положение дел. А реальность напоминала пороховую бочку, к которой подведены 2 тлеющих фитиля. Один у себя дома лежит, а другой заботливо проложен с Запада. Протогитлерами. Да. И вопрос времени только тот, какой фитиль первый догорит, или, может, они одновременно догорят. У тебя сначала сдетонирует отчаявшийся народ, или случится иностранная интервенция. Или всё вместе. Это, как правило, может друг друга подтолкнуть. И, как мы видим, обе перспективы были вполне реальны. И вот 1839 год, отскочим назад, мудрый А.Х. Бенкендорф, шеф 3 отделения его Императорского Величества собственной Канцелярии, шеф жандармов, доносил императору весьма характерные и нелицеприятные сведения. Вот я считаю, что эти строки надо было отчеканить в бронзе и прибить гвоздями к Зимнему дворцу. И кому-нибудь к башке ещё. Так. Записка называется «Свод мнений насчёт внутреннего состояния России и действительном её состоянии». «При каждом новом царствовании, при каждом важном событии при дворе или в делах государства издревле и обыкновенно пробегает в народе весть о предстоящей перемене во внутреннем управлении и возбуждается мысль о свободе крестьян; вследствие этого происходят и в прошедшем году происходили в разных местах беспорядки, которые угрожают хотя отдаленною, но страшною опасностью. Толки всегда одни и те же: царь хочет, да бояре противятся. Дело опасное, и скрывать эту опасность было бы преступлением. Простой народ ныне не тот, что был за 25 лет пред сим. Подьячие, тысячи мелких чиновников, купечество и выслуживающиеся кантонисты, имеющие один общий интерес с народом, привили ему много новых идей и раздули в сердце искру, которая может когда-нибудь вспыхнуть. В народе толкуют беспрестанно, что все чужеязычники в России, чухны, мордва, чуваши, самоеды, татары и т.п. свободны, а одни русские, православные - невольники, вопреки Священному Писанию. Что всему злу причиной господа, т.е. дворяне! Что господа обманывают царя и клевещут пред ним на православный народ. Вообще весь дух народа направлен к одной цели, к освобождению, а между тем, во всех концах России есть праздные люди, которые разжигают эту идею». Царь не знал, что-то в этом знакомое. «Вообще крепостное состояние есть пороховой погреб под государством, и тем опаснее, что войско составлено из крестьян же и что ныне составилась огромная масса беспоместных дворян из чиновников, которые, будучи воспалены честолюбием и не имея ничего терять, рады всякому расстройству. Благоустройство удельных крестьян, т.е. государственных крестьян, и оказываемая им защита сильно подействовали на возбуждение еще большего омерзения к крепостному состоянию. В этом отношении обращают на себя внимание солдаты, уволенные в бессрочный отпуск. Из них хорошие остаются в столицах и городах, а по деревням расходятся люди, большею частию ленивые или дурного нрава. Потеряв привычку к крестьянским трудам, не имея собственности, чуждые на родине, они возбуждают ненависть против помещиков своими рассказами о Польше, Остзейских губерниях и вообще могут вредно действовать на ум народа. Мнение людей здравомыслящих таково: не объявляя свободы крестьянам, которая могла бы от внезапности произвести беспорядки, - можно бы начать действовать в этом духе. Теперь крепостные люди не почитаются даже членами государства (не почитаются даже членами государства) и даже не присягают на верность Государю. Они состоят вне закона, ибо помещик может без суда сослать их в Сибирь. Ну и т.д. «Тогда только мера будет спасительна, когда будет предпринята самим правительством тихо, без шуму, без громких слов и будет соблюдена благоразумная постепенность. Но что это необходимо и что крестьянское сословие есть пороховая мина, в этом все согласны» Т.е. никто ничего хорошего не думал. Все переживали за то, что вот-вот уже может жахнуть. Ну, кроме тех, кто на местах, опять же, которые общей картины не видели. К Бенкендорфу-то стекались сведения со всей России, от Владивостока до Варшавы, он всё знал. Он выжимку сделал государю, представил, но государь, как обычно, не среагировал, потому что, как писал Карамзин про Николая I, «он хотел что-то изменить, ничего не меняя». Молодец. Тоже наш человек, конечно. Но это 1839. 1858 год, вот-вот реформа грянет. И 3 отделение докладывает: «Крестьяне, со своей стороны, при ожидании переворота в их судьбе, находятся в напряженном состоянии и могут легко раздражиться от какого-либо внешнего повода. У них, как выражаются помещики, руки опустились, и они не хотят ни за что приниматься с усердием. Многие понимают свободу в смысле вольницы, некоторые думают, что земля столько же принадлежит им, сколько помещикам; еще же более убеждены, что им принадлежат дома и усадьбы, - какие глупости, - Как помещики, страшась чересполосности и не желая иметь соседями крестьян-домовладельцев, более всего возражают против уступки им усадеб, так и крестьяне не могут понять, почему они должны будут выкупать усадьбы, которые ими обстроены и в которых жили отцы и деды их. Беспорядки, наиболее часто теперь случающиеся, состоят в том, что крепостные люди или уклоняются от платежа оброка и от других повинностей, или оказывают неповиновение старостам и самим владельцам. Волнения целых деревень, требовавшие личного действия высших губернских властей или пособия воинских команд, происходили там, где помещики в распоряжениях своих не сообразовались с настоящим духом времени или где являлись подстрекатели. Такие волнения, более или менее важные, проявлялись в продолжение года в 25 губерниях...» Неплохо. Т.е. вот такой я могу, у меня тут довольно много выписано, я не буду всё читать, потому что у нас времени мало. Ну, мы поняли. Да-да-да. Т.е. вот это 3 отделение. У меня там дальше есть выписки с мест, что докладывают с мест, в т.ч. и помещики некоторые, и губернские власти. Там кошмар. Т.е. всем понятно, что что-то надо делать. И вот пусть и с чудовищным полувековым опозданием, но это верхушка верхушки, царское правительство, наконец, решилось на реформу. Перед непосредственными исполнителями стояла непростая задача – с одной стороны, сохранить благосостояние отмирающего феодального правящего класса, не дав ему повода к активному противодействию, а они могли. И, забегая вперёд, скажу – стали противодействовать. С другой – необходимо было найти новую точку опоры, которой могла стать только нарождающаяся буржуазия, перепрыгнуть буквально с одного столбика на другой, и перенести с собой многотонный груз, которым является государство. И третьей задачей оставалось, конечно, наделение крестьян землёй таким образом, чтобы гарантировать элиту от вполне реального социального взрыва, дать крестьянам при этом хоть что-то, соблюдая одновременно исполнение первых 2 пунктов, которые я описал – соблюсти интересы дворян и опереться на других эксплуататоров, на буржуазию. Эта задача, кажется, состоит из взаимоисключающих пунктов и вообще невыполнима. Оказалось, выполнима, потому что между всеми этими подводными камнями должны были лавировать сперва редакционные комиссии, составленные из теоретиков, собственно, которые должны разрабатывать те или иные теории. А затем и секретный комитет по крестьянскому вопросу, который учредили 3 января 1857 года. Состав комитета очень говорящий. Во-первых, душой всей этой организации, я не говорю каким-то видным теоретиком, но душой, конечно, был младший брат царя великий князь Константин Николаевич, генерал-адмирал флота, который был, как многие моряки, англофилом. И показывая царю на Англию, говорил – там же, посмотрите на Британскую империю на секундочку, она довольно большая… Красота какая. При этом есть царь. Чего бы нам так же не сделать? Там никакого крепостного права, давайте так же. И он проклевал, видимо, мозг братцу настолько, что он, наконец, решился, и включил его в состав. С ним вместе был статс-секретарь Валуев (не родственник боксёра), который тоже был видный либерал, но при этом либерал был настолько ловкий, что умудрялся находиться в одних политических кругах с самыми реакционными кругами, и ни с кем не ссорился. А другие люди были прекрасны. Например, шеф жандармов Долгоруков; бывший шеф жандармов Орлов; министр государственных имуществ Муравьёв, будущий Виленский вешатель; член Государственного Совета князь Гагарин; министр юстиции граф Панин; министр внутренних дел Ланской; начальник Главного штаба по военным учебным заведениям Ростовцев Я.И., кстати, основной разработчик положения о крестьянах. Ну и другие, всего 11 человек. А Панин не родственник Лёхи Панина, нет? Не знаю. Он был военный человек, в первую очередь. Это же на самом деле, заканчивая Ростовцевым, это почти всё участники войны 1812 года, они почти все висят в галерее героев. Но это были матёрые реакционеры. Поголовно все сами были крепостники, владеющие крестьянами, причём немаленьким их количеством. И судя по всему, кстати, судя по подбору кадров, члены комитета были уверены, что затея обернётся говорильней, точно так, как было при работе 2 предыдущих комитетов в царствование Николая I, т.е. 1826-32 годов, и 1835-48 годов. Тоже по этому поводу для освобождения крестьян собирались комитеты, которые поговорили, и ничем это не закончилось, хотя там работали серьёзные специалисты в юриспруденции, в агрокультуре. Первый комитет вообще Сперанским возглавлялся, уж чего говорить, умница из умниц и крайне усидчивый человек, если посмотреть на результаты его работы по своду российских законов, начиная от Ивана Грозного до Николая I, там десятки томов законов, которые необходимо было соблюдать. Потому что слово царя – закон, не подлежащий толкованию. Отлично. Если сам царь его не отменил следующим указом, то это закон, который до сих пор требуется исполнять. Оригинально устроено. Да. И он-то просто смог осилить, Сперанский, за что ему нужно было Сталинскую премию дать, но Сталина не было. Да. А, например, Орлов хвалился, что скорее даст отрубить себе руку, чем подпишет освобождение крестьян с землёй. Это член комитета по освобождению крестьян. Отлично, отлично. Муравьёв, будущий вешатель, доработался до того, что Александр II сам публично обвинил его в скрытом саботаже его политики, потому что он занимался именно им, саботажем. В.Н. Панин, это уникальный человек, автор знаменитого закона 1847 года, по которому крестьяне могли приобретать недвижимость только на имя собственных помещиков, что стало золотым дном для помещиков, для судов, и для Министерства юстиции в целом, потому что помещики, если что, давали небольшие взятки, чтобы дело решили в их пользу, и, конечно, решали в их пользу. Все просто уехали в портянках от Версаче. Ланской в печати объявил, что по воле императора «будет нерушимо охранять права, венценосными его предками дарованные дворянству». Вот тоже пожалуйста. И вот сформулировать основные положения в крестьянском вопросе удалось Я.И. Ростовцеву, и удалось мастерски. Он разработал ключевые позиции будущей реформы, потом они, конечно, претерпели некоторые изменения, но косметические. А основные пункты, которые, по сути, переводили крестьян из крепостного состояния в состояние срочнообязанных, т.е. временнообязанных. И следующие пункты, кратко их можно свести к 4. 1 – крестьяне получают землю только после выплаты её стоимости. Так и получилось, да? Да. 2 – крестьяне юридически получают права полного гражданства через 12 лет переходного периода. Дворянство сохраняет часть земли – от трети до половины – и право полицейского надзора за крестьянами. 4 – до полного выкупа сохраняется феодальная эксплуатация крестьян посредством институтов оброка и барщины, порядок которых устанавливается на местах. Но даже такая реформа показалась слишком смелой, потому что с 1857 года, в 1860 году умирает Ростовцев – от старости. Т.е. до официального запуска процесса он не дожил. И последние его слова, по слухам, были «государь, не бойтесь». Т.е. государь даже таких паллиативных мер относительно потребностей основной массы населения боялся, и проект путешествовал по бюрократическим коридорам 4 года. 4 года. Причём обнародовали его в 1857 году в рескрипте Виленскому генерал-губернатору Назимову, про которого Ланской писал, что человек крайне глупый. И как только его обнародовали, пошли на очень удачный шаг. Дело передали к обсуждению в губернских дворянских комитетах, чтобы они поправили как им кажется правильным и нужным. Причём первый сформировали в Рязани в 1858 году, а последний в Московской губернии, потому что дворяне (этот порядок не случайный) дворяне на местах блокировали обсуждение реформы в любой форме, даже в такой. Они просто отказывались даже просто участвовать в обсуждении того, что им казалось абсолютно неправильным. Зачем? И так же всё хорошо. Но, видимо, понимали, что светит. Светить начало то, что начал царь быть недовольным дворянами, и т.к. это самый большой дворянин, пришлось участвовать. Им? Да, дворяне начали участвовать в обсуждении. Т.е. стало понятно, что реформу уже не отменить никак, она точно будет. Август 59 года 19 века ознаменовался началом работы съезда губернских депутатов. Надо ли говорить, что крестьян там не было, а вместо агрономов и специалистов по сельскому хозяйству и юриспруденции в них заседали помещики, которые в основном занимались соблюдением собственного интереса. Очень обтекаемо Ростовцев написал за год до смерти, в 59 году: «Комиссии желали от всей души уравновешивать интересы крестьян с интересами помещиков. – вот просто послушай, это класс - Если они равновесия этого доселе еще не достигли, если и есть действительно в иных вопросах некоторый перевес на стороне крестьян, то это происходит, конечно, уже не от того, чтобы Комиссии желали огорчить помещиков и чтоб они не уважали священных их прав, во-первых, оттого, что только одна Минерва родилась прямо вооруженная, а главное, оттого, что при особенно затруднительных вопросах, как наклонить свои весы, Комиссии иногда наклоняли их на сторону крестьян и делали это потому, что наклонять весы потом от пользы крестьян к пользе помещиков будет и много охотников, и много силы, а наоборот - иначе, так что быт крестьян мог бы не улучшиться, а ухудшиться». Отлично. Вот это сказанул. И эта маленькая часть очень большой записки, которую Ростовцев подал государю, собрав мнения, которые бытуют в дворянских комитетах по поводу того, какой должна быть реформа. Напротив пункта Е данных мнений существует очень показательный маргиналий, начертанный венценосной рукой. Маргиналий – заметка на полях. Пункт Е гласил: «Шестые предпочитают выкуп полюбовный и постепенный, дабы крестьянин входил в новую жизнь и в новые отношения не вдруг, а приучаясь мало-помалу к новому порядку вещей». Вот напротив этого государь изволил начертать «вот чего я хочу». Всего редакционные комиссии, на самом деле 1 комиссия, но сначала предполагалось, что их будет несколько, поэтому редакционную комиссию называли редакционные комиссии. Подали в секретный комитет, позже главный комитет, 82 губернских проекта реформы, из которых было отобрано 5, а объём документации составил 35 томов. О Боже. Я их вот даже все пока не прочитал и не прочитаю, потому что в процессе подготовки книжки про революцию нужно соблюдать всё-таки некоторые сроки и разумность, потому что я понял, что я там погибну в этих томах. А было бы интересно. Но в следующий раз. Ну, все мы знаем, что крепостное-то право отменили в 1861 году, но даже в 1861 году дело не сдвинулось с мёртвой бюрократической точки. Т.е. все были настроены ещё немного подумать. А в это время ещё немножко успеть поэксплуатировать, вы знаете, своих крестьян. Складывалось ощущение, что реформу хотят если не похоронить, то заволокитить максимальным образом, причём это казалось не мне, а государю императору. Потому что 28 января 1861 года он вынужден был выступить в Госсовете с речью, где излагалось требование о фактическом запуске реформ не позднее февраля сего года, т.е. до начала сельхозцикла. В речи чётко фиксировалось: «Повторяю, и это моя непременная воля, чтоб дело это теперь же было кончено. Всякое дальнейшее промедление может быть пагубно для государства». И когда Александр II это говорил, он знал, о чём говорит, потому что 3 отделение его Императорского Величества Канцелярии доносило, что 1855 год – 63 волнения крестьян. 1856 год – 71 волнение крестьян. 1857 – 121 волнение крестьян. 1858 – 423 волнения крестьян, а это уже масштабы пугачёвской войны реально. А это что подразумевалось, что там кого-то уже на вилы насадили, отрезали башку? Это подразумевалось от вооружённых выступлений, покушений на убийство, до подач незаконных петиций, собраний, незаконных митингов и т.д. В 1859 году дело пошло на спад – 182, но уже в 1860 году 212 восстаний. Т.е. оно такими волнами шло, и не думало снижаться. Потому что если началось всё с 63, то потом упало до 182, и на следующий год 212, то понятно, что следующий год пик выступлений, их будет там за 600. Причём это только выступления, связанные с земельным вопросом. Были, например, выступления против винных откупов. Т.е. волновались крестьяне серьёзно, и вот это только по поводу земельного вопроса, а это конкретно, я говорю, уже масштаб пугачёвщины, только в новом её издании. Ну а помещичьей прослойке, которой непосредственно, именно ей угрожал русский бунт на местах, уж не императору же. Императора-то всяко там армия бы спасла и гвардия, и он же за границу бы успел слинять, если что. Ну, им дела не было. Помещики принялись торговаться отчаянно насчёт компенсаций, когда поняли, что реформу не отменить. Помимо чисто денежных моментов, т.е. что им за это дадут материально, тут колоссальное влияние снова оказал факто внешнего воздействия, на этот раз культурный, это неотвратимая вестернизация. И знаком её было требование создания аристократической конституции и аристократического выбранного представительства. Т.е. взамен на утрату экономического базиса дворяне хотели денег, и чтобы им дали порулить страной на равных основаниях с царём. Неплохо, да. Ну, если ты чем-то рулишь, то можно всегда немного, так сказать, себе чего-нибудь поиметь ещё. И проводниками, конечно, подобных чаяний были интеллектуалы-англофилы во главе с великим князем Константином Николаевичем. О выборном представительстве писали многие дворянские собрания, буквально от Москвы до Смоленска, от Рязани до Екатеринославля, все хотели порулить. Новоназначенный министр внутренних дел, тот самый Валуев, рельефно обозначил градус возникших противоречий в поданной 26 июня 1862 года записке. Я, честное слово, если бы я не знал, кто это написал и когда, я бы подумал, что это происходит при Николае II вот где-то году в 1916. Ты просто риторику сейчас всю узнаешь. Егор Яковлев таког Правительство находится в тягостной изоляции, внушающей серьезную тревогу всем, кто искренно предан императору и отечеству. Наша пресса вся целиком в оппозиции к правительству. Органы прессы являются или открытыми и непримиримыми врагами, или очень слабыми и недоброжелательными друзьями. Наиболее общая черта, почти универсальная,- это стремление известной части общества иметь некоторое участие в управлении. До тех пор, пока эти стремления не будут в известной мере удовлетворены, не будет ни мира, ни перемирия... Т.е. речь шла о почти внутренней войне собственной верхушки против собственного правительства. Конечно, царское правительство и лично император не хотели слышать об ограничении Богом данной власти, это было уже за пределами того, что Александр II готов был рассматривать. И компромиссом, по меткому замечанию всё того же Валуева, стало средство откупиться от Конституции, т.е. организация земского самоуправления. 3 сословия – крестьяне, мещане, и дворяне – выставляли депутатов. Правда, так оказалось, что 85% депутатов это были дворяне и купцы, а остальные крестьяне. Что они там могли нарешать? Солженицыну, я помню, это страшно нравилось, надо земства организовать. Земства, да, земства. Земства решали преимущественно вопросы хозяйственного плана (местные). Причём решали их предельно неэффективно. По этому поводу в 1871 году мой любимый поэт А.К. Толстой в сатирической поэме «Порой весёлой мая» написал замечательно. Там молодой человек с девушкой гуляют и говорят про опасное – про политику. С девушками нельзя про такое говорить, они обязательно расстроятся. Так и получилось. Не удастся склонить к сожительству. Не-не. Поведай, шуток кроме,- Спросила тут невеста,- Им в сумасшедшем доме Ужели нету места?" "О свет ты мой желанный! Душа моя ты, лада! Уж очень им пространный Построить дом бы надо! Вопрос: каким манером Такой им дом построить? Дозволить инженерам - Премного будет стоить; А земству предоставить На их же иждивенье, То значило б оставить Постройку без движенья!" Ну, это Толстой про беснующихся либералов говорил, что их нужно в сумасшедший дом запереть, но очень большой нужен дом. А если земству предоставить на их же иждивенье, то всё, ничего не построят. Ну а если отвлечься от смешного, мы увидим, что налицо постепенная, и, кстати говоря, решительная утрата дворянством рычагов воздействия на центральную власть. Т.е. надстройка стала расслаиваться надвое, т.е. верхушка царская оторвалась от дворянства, которое, вдруг оказалось, что не может на него ничем воздействовать, потому что реформа была проведена в независимости от давления дворян. Т.е. они, конечно, пытались что-то сделать, но царь рявкнул, и вынуждены были принимать реформу такой, какой её разработали наверху. И дворянская феодальная контрреволюция, о которых мы говорили в прошлых главах, она просто на глазах отступала перед лавинообразным процессом изменений в производительных силах. И вслед этим тектоническим сдвигам, конечно, дрейфовали и общественные отношения. Т.е. видим, да, это не сицилисты сделали, это даже не Александр II сделал. Он вынужден был это сделать, потому что дальше был обрыв, всё. Ну а, конечно, утрата влияния дворянами в первую очередь была связана всё с теми же базисными моментами, а именно с падением экономической эффективности в масштабах страны. Т.е. дворянское хозяйство в масштабах, оно обеспечивало каждого дворянина очень неплохо, но масштабах страны оно всё меньше и меньше играло роль. И, конечно, с небольшим в общероссийских рамках удельным весом родовитого, т.е. не выслужившегося, а родовитого дворянства в государственном аппарате и в армии. Т.е. дворяне, дворянство пожинали плоды своих побед в прошлые века, и не желали служить. Как результат – ускоряли собственное падение. Объективным фактором, конечно, был фактор экономический. К моменту отмены крепостного права в руках помещиков сосредотачивались изрядные, но уже не всеобъемлющие трудовые ресурсы. Как мы помним, переписи населения у нас назывались ревизиями, начиная с Петра I, и последняя, 10 ревизия 1857-58 годов выявила следующие данные без учёта царства Польского и великого княжества Финляндского. Я не буду таблицу зачитывать, перейду к результатам. Всего у нас в Российской империи проживало 67 081 167 человек. Какая точность. Это, конечно, неточность, потому что там со статистикой всё было плохо. Но мы видим – чуть больше 67 млн. Из них в крепостной зависимости находились 23 069 631 душа. Т.е. 34,39% всего населения империи. Т.е. казалось бы, много, но уже это не все крестьяне далеко, далеко не все крестьяне. Для сравнения, численность государственных крестьян, уже в это время называемых удельными крестьянами, выросла с момента первой ревизии 1719 года при Петре I с 1 049 000 душ, 19% земледельческого населения, до 9 345 000 душ в 59 году 19 века, 45% сельскохозяйственного населения. Т.е. уже то, что было схвачено руками государства, особенно после секуляризации монастырских крестьян Екатериной II, кстати, надо её проклясть, немку, противную такую, надо снять плохой фильм про неё, потому что она покусилась, между прочим, на православие, таким образом. Святые устои. Да, святые устои всколебнула чуть-чуть. Уже в руках государства находилось чуть меньше половины крестьян, причём они находились в одних руках, а не в руках разрозненных дворян. Но тут необходимо помнить, что царская верхушка была плоть от плоти отмирающего класса. Они сами были фактически дворяне. Царь Пётр их всех уравнял в одно. Царь тоже стал дворянином, просто самым большим и самым хорошим. И т.к. они были дворяне, они не могли решительно опереться на новый класс буржуазии, разом порвав с предыдущей точкой опоры. Просто там были родственники, друзья… Ну, с самим собой как порвёшь, непонятно вообще. Довольно трудно. Вот отсюда проистекает половинчатость и крайняя медлительность преобразований, которые полностью не удовлетворяли основную часть общества. Именно тут кроется корень происхождения революционного дворянства. Потому что дворянство, когда поняло, что его интересы соблюдены не полностью, а дворяне были по состоянию очень разные. Были которые суперлатифундисты, понятно, что у них сразу всё в порядке было, а бывали сильно победнее, их тоже обидели. Даже те, кто были консерваторами, полностью преданными монархии, именно в это время массово подались в круги либералов-конституционалистов, которые требовали конституцию. И причём сперва это были интеллектуальные игры, а потом, очень скоро, это проявилось вполне материальным образом, потому что того самого Александра II пытались убить в т.ч. и дворяне. Т.е. прямо революционное участие в незаконных обществах, уже без всяких кавычек, там дворян было очень много. Я напомню, Ленин был дворянин потомственный в итоге. Грянула реформа. Говоря о подготовке реформ и их проведении, надо вспомнить слова Александра II, тоже из школьного учебника. «Всё, что возможно было сделать для ограждения интересов дворянства, сделано». Государственный Совет буквально перед самым стартом реформ придумал хитрую меру ещё одну, которая, видимо, очень понравилась. Он придумал некий – это была инициатива князя Гагарина Петра Павловича – это был т.н. дарственный надел. Крестьянин мог выйти на волю без выкупных платежей, получив землю. Но это будет 25% от той земли, которая ему была бы положена по выкупу. Ну, это так, огород фактически, 6 соток. Конечно, не 6 соток, но всё равно очень мало. По подсчётам Зайончковского, который писал книжку как раз о земельной реформе, дарственные наделы приняли примерно 500 000 ревизских душ, т.е. чуть-чуть больше 5% помещичьих крестьян. Ну, видимо, которым терять было совсем нечего, они понимали, что они всё равно будут заниматься каким-то ремеслом. А это был натурально огород. 17 февраля 1861 года проект положения о крестьянах поступил на подпись царю. И 19 февраля, в 6 годовщину вступления на престол, Александр II подписал Манифест, возвещавший о реформе. Сам Александр перед обнародованием Манифеста сказал – «Когда народ увидит, что ожидания его, т.е. что свобода по его разумению не сбылась, не настанет ли у него минута разочарования?» Настанет. Ну и даже эти самые грошовые уступки, они привели к тому, что буквально вот когда началась эта самая подготовка к объявлению Манифеста, войска были переведены в боевую готовность. Были розданы боевые патроны, выкачены пушки, т.е. просто готовились подавлять внутренний бунт, потому что понимали, что как только крестьянам скажут, что они оказались в пожизненной ипотеке, ничего хорошего не произойдёт. А царя караулил натурально шеф жандармов с запряжённой каретой, чтобы вывозить его из Петербурга. Ну, суть реформы. Мы как-то раз про неё записывали отдельный большой ролик, поэтому я так, широкими мазками. Во-первых, юридически крепостное право объявлялось отменённым навсегда. Конкретная форма его отмены составлялась различными положениями, их для различных районов было несколько. Т.е. каждый район имел некоторым образом свои условия. Во-первых, для каждого района в зависимости от плодородия и, что самое главное, рыночной цены земли, была установлена максимальная и минимальная величина крестьянского надела, и конкретная сумма выкупа. Если у крестьянина был надел больше определённого ему, землю отрезали. Если меньше, то положено было привязать. И при любых условиях помещику отходила часть земли. Обычно треть, а в самых плодородных южных регионах половина. Неплохо. Что же, как же так же, в конце концов. Уважаемые люди. Да. По итогам произведённого раздела в центральном районе крестьяне в итоге потеряли 20% земельных угодий, и так небольших. А на Черноземье примерно 16%. Таким образом, у значительной части крестьян наделы были урезаны настолько, что просто не давали им средств к существованию. Мы помним, что если меньше 15 пудов на душу в год, это уже ниже прожиточного минимума. Отличная реформа. Т.е. если на едока приходилось меньше 1,5 гектар примерно, десятин земли, то в центральной полосе можно было о прожиточном минимуме даже не рассуждать, а им с этого нужно было не только есть, но и платить, причём если посмотреть, на сколько эти выплаты были рассчитаны, должно было всё закончиться где-то приблизительно в конце 30-х годов 20 века. Т.е. доить крестьян должны были практически до 37 года. Что-то не сложилось. Ну и, конечно, самое главное – землю-то выкупило государство сразу, а крестьяне должны были, таким образом, платить ипотеку государству через крестьянские банки. При этом сохранилась до полного выкупа, как я и говорил, феодальная эксплуатация крестьян. Крестьяне обязаны были отрабатывать на земле помещика, мужики 40 дней, бабы 30 дней. Хотя бы это было оговорено. Причём помещик мог перевести их на оброк, т.е. заставить их просто платить, что было гораздо менее выгодно. Это было в ведении помещика. Крестьяне получали, что очень важно, они получили официально организацию ту, которая была у государственных крестьян, которыми управляла община во главе со старостами. Т.е. удельные крестьяне, государственные, их положение было несколько лучше, об этом мы говорили 2 прошлых раза. У них были несколько большие наделы, но при этом… да, они, конечно, не отрабатывали никакой барщины, потому что что, к царю будешь бегать барщину отрабатывать? Нет, спасибо, не надо. Платили они натуральные подати, и положение их было чуть-чуть легче. Но, правда, их безумно эксплуатировали местные чиновники, которые, конечно, управляли государственными имуществами как хотели. Взятки, распилы, откаты. Я в прошлый раз говорил, тебя не было, когда при Александре I собрались посмотреть, что происходит с дворцовым ведомством, пришлось уволить 70% чиновников вообще, которые управляли государственными имуществами. Неплохо. Т.е. просто вот так вот, потому что тут даже та система, которая умела прощать, там когда недоимки зашкалили за 40 млн. рублей, сказали, что – вы знаете, это какой-то перегиб всё-таки. Господь, жги, здесь спасать некого. Да-да-да. Собственно, государственных крестьян освободили не в 1861 году, а начали их освобождать в 1863, а окончательно… Они тоже выкупались, т.е. нужно прибавить к тем 23 млн. ещё 9 млн. удельных крестьян. Они тоже выкупались на таких же условиях, причём окончательно утрясли все законотворческие хитрости только к 1886 году с государевыми крестьянами. Так вот, крестьян организовали точно так же, как государевых крестьян, удельных. Т.е. они выплачивали не сами по себе выкупные платежи, а через общину, которая сама распределяла методом круговой поруки внутри себя, кто сколько будет платить, кто сколько сможет заплатить. Во главе ставились старосты с правами полицейского надзора, которых не очень любили, прямо скажем. Это выборные, конечно, были должности. Ну а для обычных крестьян размер оброка в связи уменьшением надела немного уменьшили, понимая, что, блин, ну они же сейчас просто перемрут все. В среднем примерно с 4 рублей до 3 рублей 55 копеек с души. Аккуратно. Аккуратно, да. Т.е. в хлебном исчислении примерно с 10 до 8 пудов. Про ограничение барщины я говорил. Важнейшим следствием всей этой реформы стало то, что отныне для крестьянина было совершенно понятно, что его ограбили. Теперь, если раньше кто-то думал, что да, кто-то думал, что нет, кто-то начинал устраивать крестьянские войны типа Пугачёва или Разина, кто-то не начинал устраивать, все же разные. Теперь общим для всего крестьянства было понимание, что они эту землю обрабатывали 1000 лет, и оплатили её целиком своим потом. Причём земля эта в понимании крестьянства как раз из прошлого пришла. Это государева земля, которая дана помещику за службу. Теперь помещик не служит, он вообще непонятно кто, потому что его просто устранили как господина, он больше не господин. Крестьянин сделался свободным гражданином с гражданскими правами, но при этом оказался в ещё худшем состоянии, чем был. И это понимание породило желание чёрного передела, т.е. возвращения всей земли тем, кто её обрабатывает, и уравнительного разделения по едокам. Это родилось именно в 1861 году, буквально в течение 3 лет. Это фиксируется донесениями того же самого 3 отделения. Все знали, что основная масса населения, мягко говоря, не совсем довольна тем, что произошло. А отсюда, конечно, нужно сказать, что в смысле… да, кстати, 1861 год ознаменовался 784 крестьянскими бунтами, т.е. даже не 432, как это было в 57 году, а 784. И 499 из них давили войска. Ого. Что-то про это как про жуткие тамбовские восстания никто не рассказывает. Не, не что вы. Как можно сравнивать? Как можно сравнивать? Тут же приличные люди давили. Да, и за дело. И за дело. Зная место. Там Ромуальд Альбертыч, за Русь, за Русь. Да. Я забыл сказать, я просто об этом уже говорил, поэтому повторюсь, ссуда государственная выплачивалась в течение 49 лет. Должна была выплачиваться в течение 49 лет. Т.е. такая ничего себе ипотека под 6%. Неплохо. Причём когда мы говорим, что вот у нас с 1861 года нет крепостного права – чуть собачья, потому что что значит нет? Пока ты не выкупишься, ты кто? К 1870 году на выкуп успело перейти 67% крестьян. К 1880 85%. Ну и, по сути дела, выкупные платежи это стал новый налог, который стал поступать в пользу государства. И для государства это был не самый плохой шаг, потому что государство получило некие деньги, которые можно пускать на развитие капиталистической промышленности, с одной стороны. С другой стороны, разорившиеся крестьяне составили рынок рабочей силы. Таким образом, у нас стала именно в 1861 году подниматься настоящая буржуазия. Конечно, главным её экономическим фактором была буржуазия, которая спекулировала зерном, т.е. это те, кто продавал ресурсы за границу. В первую очередь за границу, чему способствовало развитие сети железных дорог, потому что при Александре II образуется Главное общество железных дорог, которое сначала попытались, подумали сначала сделать за государственный счёт, поняли, что денег не хватит, а вопрос был в постройке 7500 вёрст железнодорожного полотна. И, конечно, как в развитых странах, обратились к их опыту, и сделали акционерное общество железных дорог, куда пригласили банкиров, всех желающих купцов 1 гильдии, и, конечно, иностранный капитал. Очень скоро выяснилось, что иностранный капитал в железнодорожном нашем капитале занимает чуть больше 80%. Естественно, основная часть железных дорог строилась на государственные тендеры, т.е. платило за это в итоге государство. А деньги уезжали… За кордон. За кордон, да. А всего к концу 19 века доля иностранного капитала в российской промышленности, исключая железные дороги, составила 72%. Прекрасно. Т.е. у нас когда говорят о небывалом взлёте Российской империи, он да, он небывалый, потому что мы поднялись из буквально вчера аграрной страны в ещё, конечно, аграрную страну, но с очень серьёзной промышленностью, в самом деле гигантской сетью железных дорог, новыми портами, новыми кораблями. Но это на ¾ было не наше, вот в чём дело. Какой-то ад. Т.е. с этого момента, когда я говорю о российской экономике как части мировой экономики, вот раньше это можно было взять в кавычки и сказать, что ну да, были точки пересечения и воздействия. А теперь это не точки воздействия. Российская экономика просто стала частью европейской. Таким образом, мы примерно на ¾ свою страну не контролировали. Гениальное решение. Ну, это же буржуазная реформа, другой-то быть не могло. Откуда мы бы взяли деньги? Мы даже трёхлетнюю войну оплатить сами не смогли. Из акционирования, а т.к. при Александре II правительство было вынуждено пойти на отмену многих ограничений, например, на выезд за границу, на участие в иностранных капиталистических концессиях, то, конечно, капитал хлынул к нам уже безо всякой войны, сам. Рынок-то неосвоенный, надо его осваивать. И его стали активнейшим образом осваивать. Отсюда родилось, конечно, незамедлительное отрицание буржуазного фактора. Т.е. как только у нас началась буржуазная революция, а это была именно революция, я говорю именно о ней, масса свободного наёмного трудового народа, которая попала на фабрики и заводы, на пароходы и железные дороги, получила собственные вполне конкретные экономические интересы. И будучи спаянными буржуазной дисциплиной в крупные коллективы, начала учиться ещё в это время эти интересы отстаивать. А учиться оно стало просто потому, что капиталист был вынужден учить своих рабочих, потому что даже в паровоз дурака без образования посадить нельзя. Он не сможет понять, что показывает манометр, и паровоз взорвётся как дохлый аллигатор с озера Титикака. Я уж молчу про корабль, или, не знаю, про какой-нибудь кузнечный пресс. Т.е. нужно, чтобы человек был дисциплинированный, чтобы можно было просто вдолбить ему правила техники безопасности, чтобы он себе руку не отпилил, или кому-нибудь ещё, что плохо совсем, руку не отпилил, потому что потом придётся содержать, ну или выкидывать на улицу, что создаст напряжение. Потому что 1 можно выкинуть, а 21, а 2021, что с ними делать-то после этого? Т.е. людей вынуждены были учить. Открываются школы. Конечно, школы открываются не просто так, верховное правительство было страшно недовольно открытием школ. И всё закончилось, конечно, ценной инициативой обер-прокурора Священного Синода К. Победоносцева… Прекратить всё это безобразие. Которая вылилась в закон «о кухаркиных детях», т.е. когда образование, как в нормальных европейских странах, разделилось на 2 потока – для быдла и для приличных людей. По-европейски. Да. И переместиться между 2 этими стратами стало очень непросто. А потом, если экспонировать это в будущее, они должны были разделиться полностью, так, что взаимопроникновение было бы возможно для каких-то исключительных гениев типа Ломоносова – ну, в самом деле, чего ж такого человека гноить. Таких людей всегда мало, а для широких масс путь наверх был бы закрыт навсегда. Университеты, высшие учебные заведения, их стало больше, они стали давать элиту европейских… да, я, собственно, до университетов нужно сказать, что просто научившись читать, человек получал доступ к знаниям, в т.ч. и к западной литературе, которая стала проникать вместе с западным капиталом. По-другому быть не могло, потому что по каким-то учебникам этих людей нужно было учить, а вместе с учебниками проникает всё что угодно. И рабочий стал учиться отстаивать собственные экономические интересы, потому что рабочий, кто не в курсе, это человек, который на рынке труда продаёт свою рабочую силу, т.е. способность к труду. А капиталист это тот человек, который эту способность покупает. И вот когда мы приходим на рынок покупать картошку, мы хотим её купить как можно дешевле. Мы не будем покупать там, где она дорого стоит. Мы посмотрим – тут 3 рубля, тут 4, тут 5. Ну, там, где 3. Посмотрим, она не гнилая, если не гнилая, то ОК, возьмём её. То же самое и капиталист – он хочет покупать дешевле, а рабочий, конечно же, как продавец, хочет продавать дороже. В этом, собственно говоря, основа противоречия между капиталистом и рабочим, и это противоречие не устранимо принципиально. Оно не может быть устранено, потому что пока ты покупаешь, ты хочешь купить дешевле. А пока ты продаёшь, ты хочешь продать дороже. Можно, конечно, договориться, но на что-то среднее. Но вопрос в том, что тут продавец и покупатель вдруг оказались… ну, для нас это был большой секрет. Для европейцев-то нет, они уже всё знали, а для нас большой секрет оказался, что они находятся в очень неравновесных условиях. Потому что капиталист не просто покупает рабочую силу, а он ещё является держателем средств производства, где эта рабочая сила может быть применена. Если тебе не нравится – вот там дверь, а на твоё место толпа желающих, потому что у нас крестьянство стало массово разоряться, и свободные руки всё больше и больше появлялись. Но это всё могло закончиться ровно одним, что сплотятся на местах готовые рабочие коллективы. А рабочий коллектив на капиталистическом производстве это готовая трудовая армия. А если зачеркнуть слово трудовая, то это просто готовая армия, потому что они уже разбиты на бригады, у них есть начальники, они привыкли к дисциплине, к совместным действиям, и они образованны хотя бы на минимальном уровне. А минимальный уровень по тем временам это был просто какой-то космический прогресс. И вот тут-то как раз у нас буквально сразу же не рождается, конечно, но выходит в широкий свет отрицание буржуазной революции – социалистическая революция. Поэтому, забегая вперёд, могу сказать, что когда говорят, что у нас не могло быть в крестьянской стране социалистической революции, скажу – могла быть, потому что она начала готовиться при Петре I, когда у нас появились первые капиталистические предприятия, и как только у нас оказался в одном месте наёмный работник и его наниматель. После 1861 года просто их удельный вес колоссально вырос, и правительство вынужденно поменяло точку опоры, переступило с головы дворянства на голову буржуазии, и стало опираться на них. Таким образом, как я сказал в середине нашей беседы, оказавшись сразу же в состоянии уже почти революционной ситуации, потому что верхушка осталась феодальная, а производственный базис оказался буржуазный. И поэтому, когда у нас грянет уже не ползучая рождающаяся буржуазная революция, которую начал Александр II, а настоящая буржуазная революция, которая приведёт движением рубильника в соответствие общественные отношения и производительные силы, это был вопрос очень недолгого времени. Как я сказал, в 1861 году монархия была обречена. Как только капиталу открыли ворота, даже не ворота, форточку, этот капиталистический ветер сначала выбил окна, а потом обрушил всю стену. А за стеной упало всё строение. Но внутри буржуазного сектора уже было готово его отрицание, которое просто эту падающую стену просто потому, что рук этих очень много, себе приняло на руки, и поставило обратно, не дав сложиться дому. А он бы сложился, потому что никогда нельзя забывать, ещё раз, 3 раз скажу за сегодня, что мы стали частью европейской экономики, которая была мощнее нас многократно. Почему – посмотрите предысторию о географическо-климатическом положении России, аграрной страны. Мы были их слабее. Поэтому, конечно, все возможные напряжения сбрасывали в слабейший сектор собственной экономики европейской, а это были мы, потому что мы были всего лишь на 5 месте. Когда говорят, что Россия вышла на 5 место в буржуазном капиталистическом производстве, это очень круто. Но не нужно забывать, что это не первые 3 места, и что мы будем именно те, кто будет расплачиваться за проблемы в первых 3 местах, это неизбежно. Но о том, как расплачивались, мы, наверное, в этот раз не будем говорить, потому что впереди у нас 2 великая реформа. Мы сейчас находимся в интереснейший период между 2 реформами Александра II и Столыпина, Русско-японской войной и началом Февральской революции. В следующий раз поговорим об этом. Ну, в общем-то, по-моему, даже ослу понятно, что ни к чему хорошему дело не шло, что сделали как-то… Вроде всё понятно, почему делали именно так, но это же неправильно, и ничем хорошим закончиться не могло. Не сейчас, ну так завтра. Ну, главное, что опоздали лет на 50-60. Т.е. если бы эти выкупные, даже эти выкупные платежи назначили ещё при Екатерине II, или последний шанс – это прошлая была беседа – при Александре I, за счёт того, что мы прирастали территориями в это время активно, мы могли скинуть проблемы экономические на вновь приобретённые территории, могли вывернуться. И авторитет власти в это время был как внутри страны, так и за границей, на такой непререкаемой высоте, что и дворянство, и крестьянство могли бы это стерпеть. А тут всё, никакой… Если прижмут к реке, никаких гарантий. Никаких гарантий, да. Потому что в этот момент, как я уже сказал, мы видим – крестьяне перестали верить царскому правительству, потому что стало непонятно уже конкретно, что происходит, почему они вынуждены ещё раз платить за и так свою землю. И дворянство, оно стало не нужно просто потому, что царь их кинул натурально, отказавшись от них как от точки опоры. Ну а буржуазии царь был не нужен вообще с самого начала, потому что буржуазия относится к совершенно другой эпохе. Сильно. 1 вопрос. Да. Ты действительно считаешь, что в озере Титикака живут крокодилы? Это была цитата из книжки Александра Покровского «Расстрелять!». Там офицеры парились в штабном… Я напрягся. В штабном корабле до тех пор, пока котёл не взорвался как дохлый аллигатор с озера Титикака. Просто фраза хорошая, мне очень нравится. Спасибо, Клим Саныч. Стараемся. Просвещай нас дальше. Обязательно. Очень круто. А я вот не буду выключать планшет, потому что он даёт очень зловещий синий отблеск на моё рыло снизу, вот так вот. Мне нравится. А на сегодня всё. До новых встреч., отказались его подписывать, но Чёрный Котёл считал, что справиться с армией белых индейцам будет невозможно и прилагал все усилия для заключения мира. В результате южные шайенны были поселены в небольшой резервации на Сэнд-Крик.Бойня на Сэнд-Крик .

Несмотря на ужасную трагедию, Чёрный Котёл продолжал думать о мире с белыми. 14 октября 1865 года вблизи реки Литтл-Арканзас был подписан новый договор. Правительство США признало свою вину за события у Сэнд-Крик и обещало заплатить компенсацию выжившим шайеннам и арапахо. В 1867 году индейские племена юга Великих Равнин подписали очередной договор у Медисин-Лодж-Крик, после которого Чёрный Котёл увёл своих людей в резервацию.

Небольшие столкновения между шайеннами и американцами продолжались, но Чёрный Котёл держал свою общину в мире с белыми. В середине октября 1868 года генерал Филип Шеридан начал планировать карательную экспедицию против южных шайеннов. Когда Чёрный Котёл посетил Форт-Кобб, примерно в 100 милях от местонахождения его лагеря, чтобы вновь заверить командующего фортом, что он хочет жить в мире с белыми людьми, ему сказали, что армия США уже начала военную кампанию против враждебных индейских племён. Индейский агент сказал ему, что единственное безопасное место для его людей - окрестности форта. Чёрный Котёл поспешил вернуться в свой лагерь и начал подготовку к переходу к форту. На рассвете утром 27 ноября 1868 года солдаты полковника Джорджа Кастера атаковали селение Чёрного Котла на реке Уошите . Событие стало известным как битва при Уошите . При попытке пересечь реку Чёрный Котёл и его жена были застрелены в спину и погибли.

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Биография

Чёрный Котёл родился примерно в 1803 году в районе Блэк-Хилс . В первой половине XIX века в верхней части реки Арканзас белый торговец Уильям Бент построил пост Форт-Бент и большая часть шайеннов, в том числе и родители Чёрного Котла, переселилась на юг. В 1861 году Чёрный Котёл становится одним из лидеров южных шайеннов, в этом году он подписывает договор с белыми в Форт-Уайзе. Условия договора были невыгодны шайеннам и многие группы, особенно Воины-Псы , отказались его подписывать, но Чёрный Котёл считал, что справиться с армией белых индейцам будет невозможно и прилагал все усилия для заключения мира. В результате южные шайенны были поселены в небольшой резервации на Сэнд-Крик.

Несмотря на заключённый договор в 1861 году, стычки между южными шайеннами и белыми людьми продолжались. После переговоров с властями Колорадо часть южных шайеннов и арапахо , которые желали быть в мире с белыми людьми, поставили свой лагерь в указанном американцами месте, чтобы их не спутали с враждебными индейцами. Однако, 29 ноября 1864 года этот лагерь мирных шайеннов и арапахо был атакован солдатами полковника Джона Чивингтона . Нападение оказалось полной неожиданностью для индейцев. Солдаты действовали очень жестоко, убивая женщин и детей, уродуя трупы до неузнаваемости и снимая скальпы. Это событие стало известно как Бойня на Сэнд-Крик .

Несмотря на ужасную трагедию, Чёрный Котёл продолжал думать о мире с белыми. 14 октября 1865 года вблизи реки Литтл-Арканзас был подписан новый договор. Правительство США признало свою вину за события у Сэнд-Крик и обещало заплатить компенсацию выжившим шайеннам и арапахо. В 1867 году индейские племена юга Великих Равнин подписали очередной договор у Медисин-Лодж-Крик, после которого Чёрный Котёл увёл своих людей в резервацию.

Небольшие столкновения между шайеннами и американцами продолжались, но Чёрный Котёл держал свою общину в мире с белыми. В середине октября 1868 года генерал Филип Шеридан начал планировать карательную экспедицию против южных шайеннов. Когда Чёрный Котёл посетил Форт-Кобб, примерно в 100 милях от местонахождения его лагеря, чтобы вновь заверить командующего фортом, что он хочет жить в мире с белыми людьми, ему сказали, что армия США уже начала военную кампанию против враждебных индейских племён. Индейский агент сказал ему, что единственное безопасное место для его людей - окрестности форта. Чёрный Котёл поспешил вернуться в свой лагерь и начал подготовку к переходу к форту. На рассвете утром 27 ноября 1868 года солдаты полковника Джорджа Кастера атаковали селение Чёрного Котла на реке Уошите . Событие стало известным как битва при Уошите . При попытке пересечь реку Чёрный Котёл и его жена были застрелены в спину и погибли.

Напишите отзыв о статье "Чёрный Котёл (вождь)"

Примечания

Литература

• Гриннелл Дж. Сражающиеся шайены. - ЗелОбыватель, 1994. - 222 с.
• Стукалин Ю. Хороший день для смерти. - «Гелеос», 2005. - 384 с. - ISBN 5-8189-0323-0.
• Hoig, Stan. (1980). Lincoln, NE: University of Nebraska Press. ISBN 0803272049. Previously published in 1976 (Garden City, NY: Doubleday). ISBN 0385112742.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Чёрный Котёл (вождь)

И она снова его вспоминала...
Его невероятную доброту... Его буйную жажду Жизни... Его светлую ласковую улыбку и пронзительный взгляд его синих глаз... И его твёрдую уверенность в правоте избранного им пути. Вспоминала чудесного, сильного человека, который, будучи совсем ещё ребёнком, уже подчинял себе целые толпы!..
Вспоминала его ласку... Тепло и верность его большого сердца... Всё это жило теперь только лишь в её памяти, не поддаваясь времени, не уходя в забвение. Всё оно жило и... болело. Иногда ей даже казалось – ещё чуть-чуть, и она перестанет дышать... Но дни бежали. И жизнь всё также продолжалась. Её обязывал оставленный Радомиром ДОЛГ. Поэтому, со своими чувствами и желаниями она, насколько могла, не считалась.
Сын, Светодар, по которому она безумно скучала, находился в далёкой Испании вместе с Раданом. Магдалина знала – ему тяжелей... Он был ещё слишком молод, чтобы смириться с такой потерей. Но ещё она также знала, что даже при самом глубоком горе, он никогда не покажет свою слабость чужим.
Он был сыном Радомира...
И это обязывало его быть сильным.
Снова прошло несколько месяцев.
И вот, понемногу, как это бывает даже с самой страшной потерей, Магдалина стала оживать. Видимо, приходило правильное время возвращаться к живущим...

Облюбовав крошечный Монтсегюр, который был самым магическим в Долине замком (так как стоял на «точке перехода» в другие миры), Магдалина с дочуркой вскоре начали потихоньку туда перебираться. Начали обживать их новый, незнакомый ещё, Дом...
И, наконец, помня настойчивое желание Радомира, Магдалина понемногу стала набирать себе первых учеников... Это была наверняка одна из самых лёгких задач, так как каждый человек на этом дивном клочке земли был более или менее одарённым. И почти каждый жаждал знания. Поэтому очень скоро у Магдалины уже было несколько сотен очень старательных учеников. Потом эта цифра переросла в тысячу... И уже очень скоро вся Долина Магов была охвачена её учением. А она брала как можно больше желающих, чтобы отвлечься от своих горьких дум, и была несказанно рада тому, как жадно тянулись к Знанию окситанцы! Она знала – Радомир бы от души этому порадовался... и набирала ещё больше желающих.
– Прости, Север, но как же Волхвы согласились с этим?!. Ведь они так тщательно охраняют от всех свои Знания? Как же Владыко допустил такое? Магдалина ведь учила всех, не выбирая лишь посвящённых?
– Владыко никогда не соглашался с этим, Изидора... Магдалина и Радомир шли против его воли, открывая эти знания людям. И я до сих пор не знаю, кто из них был по-настоящему прав...
– Но ты же видел, как жадно внимали этому Знанию окситанцы! Да и вся остальная Европа также! – удивлённо воскликнула я.
– Да... Но я видел и другое – как просто они были уничтожены... А это значит – они были к этому не готовы.
– Но когда же, по твоему, люди будут «готовы»?.. – возмутилась я. – Или это не случится никогда?!.
– Случится, мой друг... думаю. Но лишь тогда, когда, люди наконец-то поймут, что они в состоянии защитить это же самое Знание... – тут Север неожиданно по-детски улыбнулся. – Магдалина и Радомир жили Будущим, видишь ли... Они мечтали о чудесном Едином Мире... Мире, в котором была бы одна общая Вера, один правитель, единая речь... И несмотря ни на что, учили... Сопротивляясь Волхвам... Не подчиняясь Владыко... И при всём при том, хорошо понимая – даже их далёкие правнуки наверняка ещё не узрят этого чудесного «единого» мира. Они просто боролись... За свет. За знания. За Землю. Такой была их Жизнь... И они прожили её, не предавая.
Я снова окунулась в прошлое, в котором всё ещё жила эта удивительная и единственная история...
Было только одно грустное облачко, бросавшее тень на светлеющее настроение Магдалины – Веста глубоко страдала от потери Радомира, и никакими «радостями» не удавалось её от этого отвлечь. Узнав, наконец, о случившемся, она полностью захлопнула своё маленькое сердечко от окружающего мира и переживала свою потерю одна, не допуская к себе даже любимую маму, светлую Магдалину. Так она бродила целыми днями неприкаянной, не зная, что с этой страшной бедой поделать. Рядом не было также и брата, с которым Веста привыкла делиться радостью и печалями. Ну, а сама она была слишком ещё мала, чтобы суметь осилить столь тяжкое горе, непомерным грузом обрушившееся на её хрупкие детские плечи. Она дико скучала по своему любимому, самому лучшему на свете папе и никак не могла понять, откуда же взялись те жестокие люди, которые его ненавидели и которые его убили?.. Не слышно было больше его весёлого смеха, не было их чудесных прогулок... Не оставалось больше вообще ничего, что было связанно с их тёплым и всегда радостным общением. И Веста глубоко, по-взрослому страдала... У неё оставалась только память. А ей хотелось вернуть его живого!.. Она была ещё слишком малой, чтобы довольствоваться воспоминаниями!.. Да, она очень хорошо помнила, как, свернувшись калачиком на его сильных руках, затаив дыхание слушала удивительнейшие истории, ловя каждое слово, боясь пропустить самое важное... И теперь её раненое сердечко требовало всё это обратно! Папа был её сказочным кумиром... Её, закрытым от остальных, удивительным миром, в котором жили только они вдвоём... А теперь этого мира не стало. Злые люди забрали его, оставив лишь глубокую рану, которую ей самой никак не удавалось заживить.

Вождь Черный Котел
аленький Фил был поддержан своим боссом, Уильямом Текумсе Шерманом, который и сам не походил на увядшую фиалку. 15 октября он написал Шеридану, что пришло время индейцам самим решать, быть или не быть им уничтоженными:
Как храбрецы и как солдаты правительства, изнуренного своими усилиями по достижению мира, мы, во исполнение наиболее неприятной обязанности, принимаем войну, начатую нашими врагами, и сим решаем довести ее до конца. Если она завершится полным уничтожением этих индейцев, это будет лишь следствием того, о чем их предупреждали снова и снова, и к чему они, очевидно, полностью подготовлены. Я ни словом, ни делом не буду удерживать ваши войска от тех действий, которые они сочтут необходимыми на месте, и не допущу никаких общих и неопределенных обвинений в жестокости и негуманности, чтобы связать им руки, но использую все вверенные мне полномочия, чтобы эти индейцы, эти враги нашей расы и нашей цивилизации, никогда впредь не смогли бы возобновить и вести свою варварскую войну под любым предлогом, на который они могли бы сослаться... Вы можете теперь идти вперед своим путем, а я прикрою вас всеми своими полномочиями и встану между вами и любыми попытками, которые могут быть предприняты в вашем тылу, чтобы ограничить вашу волю или сдержать ваши войска.
Сэнд-Крика было бы более чем достаточно для Неистовой Лошади или Сидящего Быка, но отсутствие знакомства с такими профессиональными вояками как Шерман, Шеридан и Кастер - или, возможно, излишне гуманистический взгляд на вселенную - заставило Черного Котла упорствовать на своем искреннем пути. Он не перестал верить, что белые и красные могут поровну поделить землю. Поэтому осенью 1868 года, когда Маленький Фил подготавливал завершение того, что начал колорадский проповедник, Черный Котел из своей штаб-квартиры на Уашите был вовлечен в отдаленный мирный совет с еще одним бледнолицым, генералом У.Б. Хейзеном.

Белая женщина по имени Клара Блинн и ее малолетний сын были захвачены Шайенами и Арапахами. Они все еще были живы - это все, что знала армия – хотя и не было известно, кто держал их в плену: Шайены, Арапахи, или же соседствующие с ними Кайовы. За пленников предложили выкуп, и генерал Хейзен пытался договориться о их освобождении, когда Шерман оборвал эту затею: “После того как ее муж и брат были убиты, а сама она подверглась скотству со стороны, возможно, целого племени, было бы насмешкой над гуманизмом получить то, что от нее осталось, уплатив за это пять лошадей”.

Миссис Блинн (Blinn) смотрела на эту ситуацию по-иному. Послание от нее, адресованное ДОБРОМУ ДРУГУ, было доставлено эмиссаром за три недели до того, как нагрянула Седьмая Кавалерия. Существуют различные варианты этого письма, каждое представляется как подлинное, а фамилия женщины часто пишется “:Blynn”. Неважно. Ее страстное желание нельзя истолковать превратно.
Кем бы ты ни был, если ты только выкупишь нас у индейцев за лошадей или за что угодно и позволишь мне пойти и оставаться с тобой до тех пор, пока я не смогу отправить словечко моим друзьям, они хорошо заплатят тебе; а я также буду работать на тебя и сделаю для тебя все, что смогу.

Если до этого селения не слишком далеко, и ты не боишься прийти, я умоляю тебя: попытайся.

Индейцы говорят мне, насколько я могу понять, что они ожидают прибытия торговцев, которым намереваются продать нас. Не можешь ли ты выяснить у подателя письма и дать мне знать, белые ли это люди? Если это мексиканцы, я боюсь, они продадут нас в рабство в Мексике.

Если ты не можешь ничего для нас сделать, напиши, ради Бога! У.Т. Харрингтону, Оттава, округ Каунти, Канзас - моему отцу. Сообщи ему, что мы у Кайовов или Шайенов, и они говорят, что когда белые люди заключат мир, мы сможем отправиться домой.

Скажи ему, чтобы он написал об этом Губернатору Канзаса, и что индейцы хотят мира. Отправь ему это, пожалуйста.

Мы были захвачены 9 сентября, в Арканзасе, ниже Форта Лайон. Мое имя миссис Клара Блинн. Моему малышу Вилли Блинну два года.

Сделай для меня все, что можешь. Напиши Уполномоченному по мирным договорам заключить мир этой осенью. Ради нас сделай все, что в твоих силах, и Господь вознаградит тебя за это!

Если у тебя есть возможность послать мне весточку, позволь мне узнать, что ты думаешь об этом. Напиши моему отцу. Отправь ему это. До свидания!

Миссис Р.Ф. Блинн

P.S. - Я в порядке, насколько этого можно ожидать, но мой ребенок, мой дорогой, дорогой маленький Вилли очень слаб. О, Боже, помоги ему! Спаси его, дорогой друг, даже если ты не можешь спасти меня. Опять, до свидания.
Е
За несколько недель до Уашиты, Кастер со своими офицерами
сли Кастер и знал об этой неистовой мольбе, это не меняло дела. Он был солдатом, исполняющим приказы. Без сомнения, он надеялся спасти эту женщину, но это стояло на втором плане, а на первом - уничтожение вражеской твердыни. Угрожать этим людям демонстрацией силы было бы недостаточно, Кастер намеревался сокрушить их. Месяцем ранее капитан Барниц писал Дженни, что никакое милосердие не должно быть выказано. Солдата, попавшего в лапы врага, ожидали пытки и смерть; краснокожий, схваченный Седьмой, не мог рассчитывать на долгую жизнь.

Кастер решил окружить селение Черного Котла, разделив свой полк, почти так же, как он поступил восемью годами позже в Монтане.

Из базового лагеря за солдатами увязалось довольно много собак, и, примерно за полчаса до атаки, Кастер приказал перебить их, поскольку они могли завыть или залаять и таким образом насторожить индейцев. Одним из этих осужденных созданий была дворняжка по кличке Боб, которого сержант Райан называл безобидным как котенок. Большинству собак ремнями обмотали пасти, а затем задушили или зарубили, но Бобу кто-то пронзил голову сторожевым колышком. Через несколько дней Боб воссоединился с отрядом, что кажется невероятным, но Райан утверждает, что так оно и было. Боб прожил еще два года, страдая, вероятно, ужасной мигренью. Он сопровождал Седьмую из Форта Хейс в Канзас-Сити на экспрессе, когда полку было приказано двинуться на юг, чтобы застращать Ку-Клукс-Клан. Во время этой поездки Боб совершил самоубийство. Солдат известный как “Телеграф Смит” напился и стал настолько несдержан, что маленький Боб выпрыгнул в окно, “... и это завершило его карьеру”, говорит Райан, хотя никакая собака, выжившая после того, как ей проткнули колышком голову, не пострадала бы, выпрыгнув из поезда.

Так или иначе, но приказ Кастера означал смерть и двум его псам, а может и больше, чем двум; но они этой участи избежали, по крайней мере, один из них - любимец генерала, стагхаунд по кличке Блучер.

В полной тишине и под покровом тьмы - запрещено говорить кроме как шепотом, передвигаться, нельзя даже унять дрожь озябших ног - его солдаты ожидали зари. И внезапно утренняя звезда всплыла из покрывавшего землю тумана, восходя с таким ослепительным сиянием, что ошеломленные люди по ошибке приняли ее за ракету. Трудно понять, как можно было принять планету за ракету, если только кто-то не связал ее с индейцами. Тем не менее, они и в самом деле решили, что это ракета.

Сиу изобрели способ ночной передачи сигналов при помощи стрел. Смоченный порох следовало налепить на наконечник стрелы и поджечь. Запуская горящие стрелы в определенной последовательности, можно было передавать различные сообщения - визуальный вариант азбуки Морзе. Эти индейцы на Уашите были Шайенами, но воспоминание о фейерверках Сиу могло стать причиной ошибки.

Или же, быть может, некоторые солдаты припомнили фейерверки Шайенов. В Канзасе индейцы придумали разрывные стрелы, которые изготавливались следующим образом. На наконечнике закрепляли капсюль, а сверху надевали матерчатый чехольчик, наполненный порохом. От удара наконечник пробивал капсюль, воспламенявший порох, что могло вызвать небольшой огонь. Это не всегда срабатывало, но Шайены ухитрились при помощи такой ерунды спалить ряд почтовых станций.

Или, возможно, было известно, что Шайены покупали ракеты у торговцев.

Как бы не объяснялось это недоразумение, люди Кастера и сам командир были ошеломлены: “Медленно и величественно она поднималась над гребнем холма, поначалу казавшаяся сверкающим пылающим шариком ярко желтого цвета. Поднявшись выше, она, казалось, увеличилась в размерах, двигалась медленнее, а цвет быстро переходил из одного в другой, поочередно представляя наиболее прекрасные сочетания всех цветов радуги. Казалось, не было ни тени сомнения в том, что мы обнаружены”.

О
Уашита
чень вероятно, что их бы заметили, если бы часовой Шайенов Двойной Волк находился на ногах, а не на спине. Но ночь была морозна, а армия голубых мундиров - далека. Двойной Волк ретировался в свою уютную палатку, где и заснул, что было весьма глупо, поскольку тем днем двое Кайовов остановились в селении с новостями о широком следе, оставленном подкованными лошадьми. Шайены посмеялись над этим

Атака на заре
с
ообщением; они не могли поверить в то, что армия в такую погоду может напасть на них. Один Кайова порывался ехать дальше, но его товарищ хотел остаться, поскольку той ночью у Шайенов были танцы. Итак, Кайовы остались потанцевать, в то время как люди Кастера подбирались все ближе и ближе, а Двойной Волк, окоченевший от холода, лег вздремнуть.

Элизабет в “Следуя за трубой” сделала все что могла, чтобы передать ту холодную ночь: “Возбуждение согревало пылких солдат, и когда оркестр поднес свои холодные губы к еще более холодному металлу и грянул “Гарри Оуэн”, солдатские сердца воспылали энтузиазмом и предвкушением ожидающей их славы”. Очень немногие участвовавшие в боях солдаты циничного двадцатого века могли бы описать свои чувства подобно Элизабет. Впрочем, вполне правдоподобно, что когда оркестр заиграл любимую песню Кастера, проходившую темой по всей его жизни, окоченевшие солдаты яростно и, может быть, даже с энтузиазмом бросились к селению, стреляя в высокие белые палатки Шайенов так быстро, как только могли. Элизабет дома, в безопасности, представила себе эту сцену или же повторила рассказанное ей; но лейтенант Фрэнсис Гибсон был там и также отметил этот патриотический пыл: “Наконец, воодушевляющие мотивы этой бесшабашной мелодии вырвались наружу, наполнив воздух раннего утра веселой музыкой... они увлекли эти хлынувшие со всех сторон кавалькады, массу жаждущей славы кавалерии Дядюшки Сэма...”.

Эта бешеная атака дала Кастеру новое имя. С того дня его называли - помимо прочих имен – Аучесс (Ouchess), Крадущейся Пантерой.

На Территории Дакота пятью годами позже Арикары окрестили его Сыном Утренней Звезды или Дитем Звезд. По крайней мере, именно так он мог получить данное имя. Или же, быть может, скаут Кроу по имени Белый Человек Гонит Его, известный также как Сын Утренней Звезды, даровал это - свое собственное имя - Кастеру. Назвали ли его так сперва Ри или Кроу, Сын Утренней Звезды должен считаться дитем Дакоты; но, очевидно, вернее будет сказать, что символически он был рожден на заре в Оклахоме под ярким мягким светом Венеры 1 . Неважно, как он приобрел его - ему нравилось, когда его называли Сыном Утренней Звезды. Без сомнений Кастер любил это имя больше чем те несколько прозвищ, которыми его прозывали солдаты: Крепкий Зад, Железная Задница, Локоны.

Во время этой атаки пуля пробила сердце внука Александра Гамильтона 2 - капитана Льюиса Гамильтона. Вероятно, она была выпущена из ружья воина по имени Человек С Причудами (Cranky Man). Большинство свидетельств говорит о том, что Гамильтон скакал один впереди своей роты. В “Моей жизни” Кастер намекает, что они с капитаном скакали бок о бок, хотя и написал матери Гамильтона, что они как раз разделились. Согласно офицеру, видевшему что произошло, Гамильтон конвульсивно дернулся, “застыл в стременах, и таким образом труп пронесся еще несколько ярдов, прежде чем упал с лошади...”. Ему было двадцать четыре года - самый молодой капитан регулярной армии. Говорят, он был честолюбив, энергичен, одарен и популярен.

На его шинели, позже подаренной Историческому обществу Оклахомы братом убитого, след от одной пули, и не спереди, а позади - под правой лопаткой. Этот странный факт стал поводом для предположений, что некий кавалерист намеревался застрелить Кастера, но случайно попал в Гамильтона. Хотя это и возможно, нет доказательств, подкрепляющих эту версию. Правильное объяснение может заключаться в том, что Гамильтон скакал в шинели нараспашку, пуля прошла через его тело и, выйдя, пробила шинель позади. Убивший его воин был пешим - деталь, отмеченная Джорджем Бентом, которому Красная Голень и Магическая Лосиная Трубка рассказали, что Человек С Причудами выскочил из своей палатки и застрелил офицера, позже идентифицированного как Гамильтон. Отсюда следует, что пуля должна была ударить снизу вверх. Это обстоятельно подтверждено в рапорте военного врача Генри Липпинкотта: “Пуля вошла на пять дюймов ниже левого соска и вышла у нижнего угла правой лопатки”.

Гамильтон развлекался, делая зарисовки, и явно преуспел в этом: Историческое общество Оклахомы владеет сделанным пером рисунком, на котором изображен какой-то политик или государственный деятель в цилиндре. Этот рисунок напоминает безжалостные карикатуры Домье 3 . Капитан любил зарисовывать образы своих товарищей по Седьмой, но после того, как все вдоволь посмеялись над ними, он разрывал их на клочки: “таким образом устраняя боль от насмешки”, говорит Элизабет, “которую могло бы вызвать постоянное лицезрение карикатуры”. С трудом можно представить себе подобную изысканность в наши дни.

В
о время экспедиции Хэнкока Гамильтон свел знакомство с журналистом Теодором Дэвисом, а впоследствии, когда Дэвис вернулся на восток, они переписывались. Из лагеря вблизи Форта Додж за месяц до смерти Гамильтон писал, что готовится большая зимняя кампания. Затем он высказал нелестное замечание в адрес генерала Салли, но попросил Дэвиса не публиковать его, опасаясь задеть генеральские чувства. Кроме Гамильтон прокомментировал симпатию к индейцам, выражаемую правительственными Уполномочен-ными по мирным договорам и некоторыми газетами: “Я лишь хотел бы, чтобы доброту ‘Благородного Красного’ смогли познать на себе некоторые наиболее рьяные их почитатели, как мужчины, так и женщины, а не несчастные поселенцы с Сэйлайн и Соломона. Одна из женщин, доставленных в Форт Харкер, была изнасилована двадцатью тремя негодяями... Комсток стал одной из первых жертв этих дикарей. Он и скаут по имени Гровер посетили лагерь Черного Котла - вождя Шайенов, которого считали дружественным, а когда они покидали его, их нагнали и пристрелили. Гровер прикинулся мертвым и спасся...”.

Б
Вождь Сорока
арниц был более удачлив, чем Гамильтон. Он схлестнулся в зрелищном поединке с каким-то Шайеном - Барниц скакал взад-вперед, а индеец прыгал из стороны в сторону. Каждый из

них знал, что просчет может означать смерть. Они выстрелили одновременно. Шайен - возможно Вождь Сорока - вскинул вверх руки и вышел из боя. Годами позже Сорока вспоминал дуэль с крупным офицером на коричневой лошади, что точно описывает Барница.

С
Капитан Барниц
ам капитан получил пулю в живот с такого близкого расстояния, что пламя индейского ружья опалило ему шинель. Много лет спустя Барниц писал, что из-за того, что он наклонился вперед, ружейная пуля ударила в ребро и скользнула вниз, разбив следующее ребро, вырвав кусок из ребра под ним, отрикошетила от него и, пройдя тело насквозь, вышла через мышцу возле позвоночника. Барниц проскакал еще двести ярдов, спешился и лег, зажав в руке поводья своей лошади. Через какое-то время его обнаружили, положили на бизонью накидку и отнесли в полевой госпиталь, где двое врачей - оба страдающие снежной слепотой - решили, что он ранен смертельно. Капитан поверил им и продиктовал послание Дженни: “Передайте миссис Б., что я не так печалюсь о своей ране как о том, что покидаю ее…”.

К всеобщему изумлению он полностью оправился. К Сочельнику Барниц написал Дженни из Кэмп-Саплай, что образование ткани размером с кулак вылезло спереди наружу и напоминало колбасные шарики, которые можно найти в мясных лавках. Доктор Стернберг удалил это “недавно изобретенным любопытным инструментом”.

Случай Барница восхитил доктора Стернберга, который описал его в “Surgeon General’s Circular” № 3 за 1871 год: “Я начал операцию при помощи раздавливающего жома 1 …”. Доктор Стернберг настолько заинтересовался таким ранением, что подарил это образование ткани, известное как “omentum” 2 , вашингтонскому Музею военной медицины, где его выставили на публичное обозрение в сосуде с формальдегидом.

Стернберг и его ассистент доктор Липпинкотт были более или менее правы в том, что ранение смертельно. Барниц прожил долго и умер в 1912 году в возрасте семидесяти семи лет, но вскрытие показало, что причиной смерти стала опухоль, образовавшаяся вокруг раны 1868 года. Вскрытие также обнаружило клочок его армейской шинели, который он со времен Уашиты носил в своем теле.

Круглая пуля большого калибра, подстрелившая Барница, вылетела из заряжаемого с дула ружья Ланкастера - возможно одного из множества ружей, выданных Шайенам правительством на мирном совете у ручья Медисин-Лодж. Барниц сам присутствовал на Медисин-Лодж и был изумлен: “Индейцы подписали договор. Розданы подарки - среди прочего 65 новых револьверов! - и сотни новых разделочных ножей!”.

Восемью годами позже, когда на берегах Йеллоустона майор Рино писал свой рапорт о деле Кастера, он завершил его такими строками: “Душераздирающее зрелище мертвых тел, увенчивающих высоту, на которой пал Кастер, которое моя память живо сохранит до самой смерти, слишком свежо для меня, чтобы не спросить любезный народ этой страны - неужели политика, сталкивающая в бою противоборствующие стороны вооруженные, снаряженные и одетые одним и тем же правительством, не должна быть упразднена”.

Веком позже очевидно, что на этот вопрос майора Рино так и не нашлось ответа.

Как и Барниц, раздражительный Бентин чуть не лишился жизни во время той яростной атаки. Молодой Шайен, очевидно четырнадцати лет от роду, выскочил из палатки вождя, вспрыгнул на лошадь и попытался сбежать. Бентин поскакал за ним, сигналя настолько ясно, насколько можно было в данной ситуации, что если индеец сдастся, то его не тронут. В ответ мальчик развернул лошадь и выстрелил - пуля просвистела у Бентина возле уха. Молодой Шайен стрелял еще дважды. Второй или третий выстрел свалил лошадь Бентина, и капитан кувырнулся в снег. Шайен снова ринулся в атаку. С Бентина было довольно. Он убил индейца.

Этого агрессивного юношу обычно опознавали как сына Черного Котла, но в действительности он приходился вождю племянником. Его звали Голубая Лошадь, и выглядел он младше своего возраста. Согласно Джорджу Бенту, который был женат на племяннице Черного Котла и поэтому должен был знать, о чем говорит, Голубой Лошади было около двадцати одного года, когда он совершил ошибку, напав на решительного бывалого солдата.